Царство крови

Кин Кей Си

— Что это значит?

— Это значит, что ты должна позволить мне объяснить, зачем я звоню, прежде чем продолжишь перебивать, — нахмурив брови, говорит она.

Теперь моя очередь закатывать глаза. — Извини, что такого важного?

Она нервно поджимает губы, делая глубокий вдох, от которого ее грудь тяжело вздымается. — Все знают, кто ты. — Она готовится к взрыву, как будто эти слова вызовут реакцию, которая передастся по мобильному телефону.

— О.

— Это транслировалось на все королевство, — добавляет она, все еще ожидая, что я взорвусь, но после вчерашнего

то, что все теперь знают, не является настоящим шоком.

— Насколько все плохо?

Ее брови приподнимаются, как будто она оценивает мою реакцию. — Я не знаю, папа заставил меня выключить, — признается она, отводя взгляд от экрана, чтобы, по-видимому, свирепо посмотреть на мужчину, о котором идет речь.

— Потому что СМИ — это куча дерьма, и я хотел услышать все от своей дочери.

Вот и он.

То, что я слышу их обоих, наполняет мое тело дозой любви, в которой я и не подозревала, что нуждаюсь. Это яркое напоминание о том, ради чего я все это делаю. Это заставляет меня выпрямиться, сосредоточиться и хотеть преодолеть все. Особенно этот чертов аметист.

— Привет, пап, — выдыхаю я, и мгновение спустя его лицо появляется рядом с лицом Норы.

— Привет, Адди. Что происходит? — Он поправляет очки на переносице. Это его фирменный утонченный образ, к которому он всегда стремится. Стекла в оправе, конечно, без диоптрий, но это часть его образа, так что мы не против. Морщинки в уголках его глаз становятся заметнее, когда его лицо расплывается в улыбке.

— Что сказали в СМИ? — Спрашиваю я, улыбаясь, несмотря на беспокойство, исходящее от них обоих.

— Это не имеет значения. Я хочу знать, что с тобой происходит, как все это произошло.

Потому что неприятности преследуют меня на каждом шагу. Потому что здесь нет ничего общего с ранчо. Потому что я имею дело с большим, чем считала возможным.

Как мне узнать, сколько ему рассказать, не зная, сколько уже общеизвестно?

— Со мной все в порядке, папа, — говорю я, перемещая их лица в угол своего экрана, чтобы получить доступ к интернет-приложению.

— Не пытайся провернуть это со мной. Я почувствовал это в твоем голосе, когда мы разговаривали в последний раз, — парирует он, одаряя меня своим привычным пытливым взглядом. Тем самым взглядом, перед которым я всегда сдаюсь.

Быстро пробегая глазами новости, я удивляюсь, что не опубликовано мое настоящее фото, но информацию, которую я ищу, выделена жирным шрифтом.

Королева Рейган.

Черт.

С таким же успехом я могу рассказать ему все. В любом случае, я не люблю хранить от них секреты, но факты прошлой пятницы тоже дали мне понять многое.

— До прошлой пятницы все было хорошо, — признаю я, и это похоже на правду. — Да, я имела дело с дерьмом от других студентов в кампусе, но в пятницу все переросло на другой уровень.

— Что случилось в прошлую пятницу? — спрашивает он, оставаясь спокойным со мной.

Сделав глубокий вдох, я снова нажимаю на их изображение, чтобы они снова заполнили экран. — Я ходила на территорию Кеннеров.

Отчаяние

на лице моего отца подтверждает все. Вена у него на виске пульсирует точно так же, как у меня. Именно от него я это и унаследовала.

— Какого черта… зачем тебе туда ходить?

— Потому что у меня есть… друг — волк, и он пригласил меня на вечеринку под луной. Я не знала, что окажусь на территории людей, которые напали на нас, — добавляю я, поджимая губы, когда Нора ахает. Она прикрывает рот рукой, и мне тут же хочется быть рядом и обнять ее, но вместо этого я сосредотачиваюсь на разговоре, чтобы чем-то занять свои мысли. — Ты должен был сказать мне, кто это был, папа.

Тишина окутывает нас, когда он обнимает Нору, чтобы успокоить ее. Сокрушенный вздох срывается с его губ, когда он поправляет очки и слабо улыбается мне. — Похоже, должен был. Прости меня за это, это была неудачная попытка защитить тебя.

Почему этот человек всегда признает свои ошибки и извиняется за них без какой-либо защиты? Я бы не стала. Скрестив руки, я бы объясняла свои рассуждения до тех пор, пока он не услышит здравый смысл, но не он.

— Что произошло на их территории? — спрашивает он, поддерживая разговор в нужном русле.

— Кеннер понял, кто я, из-за моих ушей, — бормочу я, шрамы горят при воспоминании о том, как это произошло, и напоминании о том, что Кеннер объявил это делом своих рук.

— Ублюдок, — рычит Нора, поджимая губы, и я усмехаюсь, несмотря на обстоятельства.

— Нора, — упрекает ее отец, и она одаривает его невинным взглядом, который выручает ее из беды в девяноста девяти процентах случаев.

— Что? Он такой, — настаивает она, и я не могу не кивнуть в знак согласия.

— Так и есть. Он хвастался этим перед тем, как привести особого гостя. — Моя грудь сжимается при напоминании, и это усугубляется осознанием того, что я должна сказать это вслух и подтвердить существование человека, упомянутого в новостях.

Мой отец, должно быть, чувствует, как во мне нарастает дискомфорт. — Все в порядке, Адди. Просто скажи это. Это всего лишь слова.

Это немного ослабляет мое беспокойство, но удваивает раздражение, когда ее имя срывается с моего языка. — Королева Рейган подтвердила, кто я такая, перед стаей Кеннера.

— Мама. — Глаза Норы мгновенно наполняются непролитыми слезами, а пальцы дрожат.

В этом я не смогу ее утешить, даже если бы была там. — Нет, королева Рейган, — повторяю я, заставляя ее свирепо посмотреть на меня.

— Это одно и тоже.

— Только не в моих глазах.

Взгляд моего отца опускается в пол. Мы всегда по-разному относились к его жене. Я думаю, это потому, что я была старше, более осведомленной, не совсем в курсе событий, но Нора совсем не помнит ее. У нее просто есть причудливое представление о том, какой должна быть жизнь принцессы.

— Что было дальше? — наконец спрашивает он, переводя взгляд с Норы на меня.

— Другой мой друг вытащил меня оттуда. Выходные прошли прекрасно, и вчерашний день тоже начался неплохо, пока Боззелли не сделала заявление в академии.