Царство крови
Шрифт:
— Ты попробовала то, что я сказал? — Мой пульс учащается, когда я киваю. — И?
Я не хочу обсуждать это вслух. Не здесь, нигде, а в идеале — не перед Норой.
— У профессора Фэйрборна тоже есть такой, — отвечаю я вместо этого, оглядываясь на него через плечо, поскольку краска продолжает отливать от его лица.
— Мне не стоит так удивляться, — бормочет он, опустив взгляд в землю, и разочарованно качает головой.
— Мы хорошие люди, папа. Это шокирует нас, потому что мы бы так не поступили, — заявляет Нора, и в каждом ее
— Я сама не смогла бы сказать лучше, — размышляю я, подмигивая ей и наблюдая, как ее улыбка становится все шире от гордости. У меня в животе зарождаются сомнения, когда я обдумываю общую картину и слова моего отца, сказанные во время нашего последнего разговора.
Сделали бы мы что-нибудь подобное?
Разговор уходит в сторону от тяжелых тем, поскольку Нора сообщает мне обо всех сплетнях в маленьком городке, в котором мы живем. У Джоша появилась девушка. Это хорошо для него. Урожай в его семье не растет, и им, возможно, придется продать ферму. Не очень хорошо для него. В остальном она делится слухами или сплетнями из СМИ, но, тем не менее, я сижу и впитываю каждое слово из ее уст.
Я скучала по этому, по ней. Ее ауры и простого присутствия достаточно, чтобы прогнать все мои тревоги. Однако слишком быстро солнце начинает садиться, и в животе у нее урчит во второй раз за последние десять минут.
— Мне нужно идти, — бормочу я, ненавидя то, как ее лицо мгновенно теряет часть своего сияния.
— Ты не можешь остаться еще ненадолго? — Нора протестует, когда я сжимаю ее руку и вздыхаю.
— Мне нужно вернуться в город, забрать платье, а затем отправиться в академию. Я не хочу задерживаться до заката. С наступлением ночи в Городе Харроуз никто не бывает в безопасности.
Это правда, и мы все это знаем.
— Ладно, — ворчит она, дергая меня за руку, чтобы я могла еще раз обнять ее.
Черт. Я не хочу расставаться, но прямо сейчас наша разлука только сделает нас сильнее, пока я в «Академии Наследника». Однажды все это окупиться, просто не сегодня, но ничего страшного; это часть плана.
— Я люблю тебя, Нора, — я дышу ей в волосы, прижимая ее чуть крепче, и она вторит моим объятиям.
— Я тоже люблю тебя, Адди.
Неохотно я отстраняюсь, и мой отец снова заключает меня в свои объятия, качая из стороны в сторону, как он всегда делал, когда я была ребенком.
— Пожалуйста, будьте осторожны; учитывая все, что сейчас происходит, мы знаем, что это опасно для вас, ребята.
— Мы знаем, не волнуйся. Завеса на месте, и она выполняет свою задачу, — обещает мой отец, и я киваю.
— Прежде чем вы уйдете.… Фэйрборн.… могу ли я доверять ему?
Отец пристально смотрит мне в глаза, прежде чем прижать руку к груди, прямо над сердцем. — Даже свою жизнь.
Мой отец не часто произносит эти три слова, поэтому я знаю, что они правдивы. Я снова киваю, и более сильное чувство надежды и решимости разливается по моему телу. — Позвольте мне посмотреть, как вы уйдете.
Они улыбаются
Я смотрю на пустое место, которое они занимали несколько секунд назад, но они не возвращаются. В любом случае, мне нужно двигаться. Вздохнув, я поворачиваюсь, готовая снова шагнуть за завесу, когда вздрагиваю от тени, отбрасываемой на меня последним гостем в мире, которого я ожидала увидеть сейчас.
— Это была милая семейная встреча.
— Какого хрена, Рейден?
30
РЕЙДЕН
M
ой пристальный устремлен на нее, и на ее лице мелькает множество эмоций. Изумрудно-зеленые глаза заглядывают глубоко в мои, пытаясь найти черт знает что, и на ее носу появляется крошечная морщинка, подтверждающая, что, несмотря на ее резкий тон, она в панике.
Протягивая руку, я хватаю выбившийся светлый локон большим и указательным пальцами. Его мягкость напоминает мне о летних днях, когда я был ребенком, и мы с бабушкой бегали до изнеможения по саду за домом под палящим солнцем.
— Что ты здесь делаешь, Рейден? — спрашивает она, ее ноздри раздуваются, а руки сжимаются в кулаки по бокам.
— То же, что и ты, — отвечаю я, пожимая плечами, отчего ее брови поднимаются.
— Сомневаюсь, — огрызается она, складывая руки на груди со все еще сжатыми пальцами, как будто она может замахнуться на меня в любой момент.
— Ты пришла сюда, поэтому я пришел сюда.
Вот так все просто. Я ожидаю, что это ослабит напряжение, исходящее от ее конечностей, но, кажется, это только еще больше выводит ее из себя.
— Подожди, ты что, следил за мной? — Теперь ее брови касаются линии роста волос, а глаза все еще скользят по моим, как будто правда откроется, если ей удастся смотреть достаточно долго.
— Ты говоришь так, будто это плохо.
— Это плохо, — возражает она, указывая на меня пальцем, и я снова пожимаю плечами.
— С моей точки зрения, нет.
— И что это за точка зрения? — Она вздергивает подбородок, глядя на меня с новым уровнем гнева.
Это не такая уж сложная концепция, чтобы ее понять. Удивительно, что она этого не видит. — Ты — мишень. Я заинтересован в том, чтобы сохранить тебе жизнь. Этот интерес не продлится долго, если ты сейчас умрешь, не так ли? — Ворчу я, когда она, кажется, волшебным образом не понимает ситуацию.
Она усмехается, качая головой. — Ты невероятен, — бормочет она себе под нос.
— Это не похоже на благодарность, — заявляю я, слегка возбуждаясь от того, как тонко сжимаются ее губы и темнеют глаза.
— Ты ее не получишь, — заявляет она, прежде чем повернуться к небольшой завесе, которая приютилась между дубом и кустарником позади нас. Она хорошо спрятана, это точно. Я бы никогда не узнал, что она там, если бы не был свидетелем того, как она прошла через нее собственными глазами.