Царство крови
Шрифт:
Рейден закатывает глаза, глядя на Броуди. — Наверное, хандрит.
Я хмурюсь. Они на самом деле не знают, где он. Что означает, что я имею удовольствие сообщить новости. Весело.
Проводя языком по нижней губе, я прочищаю горло. — Э-э, его вызвал отец.
Все взгляды устремляются на меня. Включая Флору и Арло.
— Откуда ты знаешь? — Спрашивает Рейден, и его брови поднимаются с сомнением.
— Потому что я была там, когда профессор Фэйрборн сказал это ему. — Я подношу вилку с едой ко рту, пока он смотрит на меня,
— Почему ты там была? Это потому, что…
— Фу, пожалуйста, не продолжай, — ворчу я, заставляя всех смеяться. — И я была там, потому что он доставал меня из-за того, что я пошла на пробежку, — признаюсь я, и Флора ахает.
— Ты пошла на пробежку? — Я чувствую, как от нее исходит тот же шок, что и от Кассиана. — Ты сказала, что собираешься принять душ.
— И я приняла. Но этого было недостаточно, поэтому я решила еще и пробежаться.
Глаза Флоры расширяются еще больше. — Это из-за чертова кошмара…
— Флора. Остановись, — перебиваю я, мое сердце бешено колотится при упоминании об этом на глазах у всех.
— Кошмар? — Бормочет Крилл, но я качаю головой, сосредоточившись на своей тарелке.
— Нет. Мы не об этом говорим. Мы говорим о Кассиане, — ворчу я, пытаясь переключить разговор на что-то, что не делает меня такой уязвимой.
— Почему ты говоришь обо мне? — Его хриплый голос заставляет меня вздрогнуть, когда он застает меня врасплох.
— Потому что ты мудак, — парирую я, отказываясь поднимать голову.
Тишина затягивается вокруг нас, когда он не отрицает этого, и я использую момент, чтобы съесть как можно больше еды, потому что у меня такое чувство, что сегодняшний день будет только ухудшаться.
— Нам нужно поговорить, — заявляет он, словно прочитав мои мысли, и я заставляю себя поднять на него глаза. К моему большому разочарованию, он смотрит именно на меня.
Его челюсть сжата, губы сложены в тонкую линию, а в глазах плещется буря эмоций, которые я не могу расшифровать. Похоже, у кого-то был забавный визит к отцу. Мне должно быть все равно, но мой желудок сжимается от беспокойства за него.
— Мы уже достаточно наговорились сегодня утром, — отвечаю я и качаю головой, наблюдая, как в глазах Флоры загорается веселье. Мне нужно увеличить дистанцию между нами, а не поощрять его к большей близости со мной, и именно на это намекает ее взгляд.
— Я едва сказал два слова, — рявкает он в ответ, и я пожимаю плечами.
— И двух было слишком много.
Я вскрикиваю от удивления, когда этот мудак-волк тащит мой стул по полу. Он поворачивает меня лицом к себе, упирается руками в колени, наклоняется ко мне и оказывается прямо перед моим лицом.
— Ты пойдешь сама, или мне тебя понести?
Вот ублюдок.
— Ты не посмеешь, — огрызаюсь я, сжимая руки на коленях, но он воспринимает мое предупреждение как вызов.
В мгновение ока он перекидывает
— Я могу пройтись на скорости, если хочешь? — Это не предложение. Это угроза. От которой у меня сводит живот.
— Нет, зрители лучше, чем тошнота, — рычу я на него, принимая свою судьбу, пока он выводит нас на улицу, подальше от толпы.
Он ставит меня на ноги, крепко прижимая мое тело к своему, так что мы прижимаемся грудь к груди. Мои руки опускаются к его груди, ощущая теплое биение его сердца, прежде чем он отпускает меня. Опомнившись, я делаю шаг назад, и прочищаю горло, пытаясь напомнить себе, как я раздражена из-за него.
— О чем таком важном мы должны поговорить прямо сейчас? — Спрашиваю я, складывая руки на груди в надежде создать между нами барьер.
— О моем отце.
— Он мудак.
— Это мягко сказано, — ворчит он, проводя рукой по лицу.
— Это ты мне говоришь, — парирую я, указывая на свои уши.
Его челюсть сжимается, и он отводит взгляд. Его взгляд останавливается на одной из скамеек для пикника, установленных снаружи, и он подходит к ней, присаживаясь. Ясно, что разговор не окончен, как бы мне этого ни хотелось. Итак, с тяжелым вздохом я сажусь рядом с ним.
Я привыкла к тишине. Это не мне нужно выговориться. Она тянется целую вечность, пока его взгляд остается расфокусированным, устремленным куда-то в пустоту.
— Он хочет, чтобы я привел тебя на территорию стаи.
— Нет, — резко перебиваю я, и он кивает.
— Я знаю.
Попытка глубоко вдохнуть, чтобы успокоить бешеное сердцебиение, не особо помогает. Я качаю головой в недоумение: — Зачем?
— Потому что ему не нравится, что ты — моя альфа.
— Я не твоя альфа. — Он с вызовом вскидывает бровь, и я отвожу взгляд. Я не волчица и не оборотень, поэтому я не его альфа. Во всяком случае, не в том смысле, который подразумевает его отец. А прозвище, которое он так любит использовать в мою сторону, вовсе не в моей власти. — Он так сказал? — Спрашиваю я, желая понять, о чем думает вожак стаи Кеннера.
— Нет, но ему не нравится, что ты продолжаешь выигрывать дуэли.
— Но их было две, и я бы сдалась в них обеих, но… — Его рука закрывает мне рот, фактически обрывая остальные слова.
— Не выводи меня из себя, закончив это предложение. — Его голос низкий, но нотки раздражения достаточно очевидны, чтобы понять, что я хожу по тонкому льду. Сглатывая, я держу рот на замке. — Ты закончила с этим ходом мыслей? — спрашивает он, и только после того, как я киваю, убирает руку, забирая с собой свое тепло.