Царство крови
Шрифт:
Он делает шаг вперед, без усилий заходя в мою комнату, и я инстинктивно делаю шаг назад.
— Как, блядь, ты сюда зашел? Заклинание Броуди…
Он обходит меня, как будто это его пространство, а не мое, и останавливается у моего стола, где розы занимают большую часть места.
— Красивые розы. Сколько у тебя их сейчас? Двенадцать?
Лукавая усмешка, приподнимающая уголок его рта, заставляет меня уставиться на него, пока я соединяю точки воедино. — Они от тебя, — выдыхаю я, и он кивает, а в его глазах плещется триумф.
— Не за что.
— Убирайся
— Не думаю, что я это сделаю, — размышляет он, доставая одну из роз из вазы и вертя ее в руке. Я прошу магию защиты в комнате, вышвырнуть его, но ничего не происходит. — Держу пари, когда Броуди создавал это заклинание защиты для твоей комнаты, он не упомянул о лазейке. — Я сглатываю. Он прав, и он это знает.
— О какой лазейке? — Хрипло спрашиваю я, не уверенная, является ли блеск в его глазах оттенком тьмы или желания.
— О магии крови, например, — заявляет он, как будто это все объясняет.
— Я не знаю, что это значит.
Он сокращает расстояние между нами, протягивая мне розу, и, несмотря на мое желание, чтобы он убирался ко всем чертям, я тянусь за ней.
— Тебе не обязательно приглашать меня войти, и ты не можешь вышвырнуть меня, потому что я пролил двенадцать капель своей крови на эти прелестные маленькие розы, а ты без всякого моего участия внесла их прямо в защищенное пространство.
37
АДРИАННА
— Т
ы подарил мне цветы, чтобы обойти защитные чары моей комнаты. — С моих губ срываются полные неверия слова, и он улыбается мне.
— Да.
— Зачем?
— Чтобы ты не могла от меня спрятаться. Чтобы я мог быть здесь, когда хочу, а не только когда ты этого захочешь, — объясняет он, пожимая плечами, как будто это действительно так просто.
— Но я не пряталась, когда ты начал дарить их мне. Только сегодня. И технически, я не прячусь, я просто не хочу иметь с тобой дело прямо сейчас, — поправляю я, пока адреналин струится по моему телу.
— Я знал, что рано или поздно это произойдет.
Я усмехаюсь. Этот человек. Этот гребаный человек. — Значит, ты хотел обмануть мое доверие. — Я поднимаю бровь, глядя на него, и он пожимает плечами.
— Не думаю, что ты когда-либо мне доверяла, чтобы я мог его обмануть. — Ну, блядь. Тут он меня поймал. — А теперь мы поговорим как взрослые. Где бы ты хотела сесть? — Он обводит рукой комнату, а я качаю головой.
— Мы ни о чем не будем говорить. Ты уберешься к черту из моей комнаты и оставишь меня в покое.
Он выдвигает стул из-за стола, крутит его на одной ножке, прежде чем устроиться поудобнее. Стул развернут назад, его руки сложены на спинке, и он смотрит на меня. Это самый нехарактерный поступок этого парня, который я когда-либо видела. Он чопорный, правильный и самодовольный — как всегда. Но обычно это выглядит не так.
— Адрианна, у меня впереди весь день, до самой ночи, и я более чем счастлив пропустить завтрашний день, если это означает, что мы доберемся
Это не может быть реально. — Ты осел.
— Нет, я настойчив, и ты только сейчас осознаешь степень этого, — парирует он, пожимая плечами, и я отворачиваюсь от него. Меня бесит, что я разрываюсь между желанием врезать кулаком ему в челюсть и тем, чтобы захватить его полные губы своими.
Мне нужно, чтобы он убрался из моего пространства — и поскорее.
Мой взгляд останавливается на розах, стоящих на столе позади него. — Тебя вышвырнет из комнаты, если я выброшу розы? — Он качает головой, и в уголках его рта появляется дразнящая улыбка. — Откуда мне знать, правда ли это?
Не теряя ни секунды, он встает, хватает вазу и подходит к окну моей спальни. Он распахивает его, прежде чем протянуть вазу в моем направлении. — Выкинь их. И узнай.
Я моргаю, глядя на него, моя грудь сжимается от боли при мысли о том, что случится с цветами, если я выброшу их из окна. Сжав губы, я делаю глубокий вдох, сдерживаю свой гнев и вспоминаю один из уроков моего отца.
Иногда тебе придется быть уступчивой, чтобы получить нужную информацию. Наберись терпения.
Прочистив горло, я останавливаю на нем взгляд. — Как насчет того, чтобы перейти к делу, ради которого ты здесь? Тогда ты сможешь убираться к чертовой матери, — ворчу я, от чего его улыбка растягивается еще шире, и он закрывает окно и ставит розы с вазой на стол.
Он снова садится на стул и кивает в сторону кровати. — Устраивайся поудобнее, Адрианна.
Поджимая губы, я прищуриваюсь, глядя на него, и медленно сажусь в изножье своей кровати.
— Идеально. Так почему ты злишься, Адрианна? — спрашивает он, переходя прямо к делу. Его глаза почти… нежные, тон легкий, а черты лица расслабленные — полная противоположность мужчине, который обычно находится передо мной.
Я наклоняю голову. — Рейден, которого я знаю, импульсивен, полон вспышек гнева и ярости… а не такой, как сейчас.
— Я пробую кое-что новое. Развлеки меня.
— Я бы предпочла этого не делать.
Он не отвечает, ни единого слова, ожидая, пока я заговорю.
Просто выскажись, Адди. Чем скорее ты выплюнешь это, тем быстрее он уйдет.
— Ладно, я злюсь из-за того, что Вэлли и ее мудак-отец атаковали меня на глазах у всех присутствующих на балу. Всех, кроме тебя, — той самой причины, по которой меня атаковали в первую очередь. Последние слова, которые ты мне сказал, были извинениями за то, что ты пришел на мероприятие с Вэлли. У тебя гребаный талант постоянно появляться в моей жизни, вмешиваться, когда мне это не нужно. Но когда ты действительно был нужен, тебя нигде не было видно. — Это прозвучало так по-детски, но мне плевать. Я знаю себе цену и не собираюсь позволять какому-то парню, пусть даже чертовски горячему вампиру, говорить мне страстные слова и одаривать еще более страстными взглядами, а потом бросать в трудную минуту, когда это действительно имеет значение.