Царство медное
Шрифт:
— Возьмите хризантемы…
Виктор обернулся, и волна настороженности схлынула с него, как и появилась, а вместо нее пришло чувство облегчения. Потому что рядом стоял никакой не тайный преследователь, а Лиза Гутник, аспирантка из Славена.
— Добрый день, — улыбнулся ей Виктор. — Значит, хризантемы?
— Они красивые, — смущенно пояснила девушка и слегка покраснела.
— Ой, берите, молодой человек! — прошамкала старуха-продавщица, будто продавала букет на любовное свидание. А, может,
Виктор молча расплатился и забрал букет.
— Вы тоже на похороны пришли? — спросил он у Лизы.
— Да… Об этом писали в газетах, — призналась она и вдруг пылко попросила:
— Только не думайте, что я вас преследую! Вы ведь не думаете так?
Виктор рассмеялся. Несмотря на то, что находились они в обители смерти и скорби, на душе почему-то стало светло и радостно.
— Что вы, Лиза, я вовсе так не думаю, — успокоил он девушку.
Она удовлетворенно закивала головой.
— Наверное, у вас здесь еще дело? — спросила она, намекая на только что купленный букет. — Что ж, не буду вам мешать…
— Вы мне и не мешаете, — возразил Виктор.
Ему вдруг показалось, что все напряжение последних дней, от общества Яна, от похорон и удушающего чувства вины — в общем, все, что беспокоило и мешало ему жить, — куда-то улетучилось. Словно действительно после продолжительной бури и обложного ливня проглянуло теплое солнце. Даже воздух стал светлей и чище — или это просто солнечные блики заиграли в медовых волосах Лизы.
— А знаете что, — сказал Виктор. — Если хотите, прогуляйтесь со мной? Конечно, это не лучшее место для прогулки, но я обещаю вам, что не задержусь здесь долго и мы сможем найти какое-нибудь более уютное место. Вы согласны?
На лице Лизы расцвела смущенная улыбка.
— Согласна, — просто сказала она.
Они пошли вглубь кладбища, по утоптанной дорожке меж аккуратных изгородей. На солнце наползли перистые облака, и в мире воцарились покой и умиротворение.
— Кто у вас здесь похоронен? Родители? — спросил Лиза.
Виктор отрицательно качнул головой.
— Нет. Жена…
Лиза широко раскрыла глаза и с неподдельным сочувствием воззрилась на ученого.
— Простите… я… соболезную…
— Ничего. Спасибо, — Виктор грустно улыбнулся и сказал:
— На самом деле, вам не за что извиняться. Это случилось достаточно давно…
Когда же?
Виктор напряг память. Время — хороший лекарь. И образ женщины постепенно тускнел в его сознании. Кажется, теперь он уже не мог вспомнить цвета ее глаз.
До того момента, как нечто предстало перед ним в облике Линды… но об этом лучше не вспоминать вовсе.
— Три
— Что с ней случилось? — спросила Лиза, но в ее голосе не было пустого любопытства. Скорее — сопереживание.
— Погибла в автокатастрофе, — ответил Виктор.
Он почувствовал прикосновение к своей руке. Тонкие пальцы девушки дотронулись до его запястья — нежно, сочувствующе. Это был легкий и трогательный жест искреннего дружеского участия, и у Виктора странно защемило сердце.
— Вы до сих пор помните ее, — сказала Лиза утвердительно.
— Да, — не стал спорить с ней Виктор. — Я помню…
Они дошли до выкрашенной в небесно-голубой цвет оградки. Любимый цвет Линды.
«Конечно, — подумал про себя Виктор. — Голубой. Ее глаза были голубыми…»
Он прошел за изгородь и положил букет на аккуратный холмик. Смахнул пыль и листья с таблички. Линда серьезно смотрела на него с фотографии — строгое, даже немного грустное лицо. Красивое.
Теперь оно навсегда останется таким — строгим и застывшим, как маска.
«Пусть будет так, — подумал Виктор. — Не раздутым комом грязи… Люди не должны приходить из глубоких северных болот. Да, они умирают, их тела обращаются в прах, но прах питает новую жизнь. Так и должно быть в круговороте бытия».
Сердце защемило снова, но уже не так сильно, как бывало раньше.
— Прощай, Линда, — почти неслышно, одними губами произнес Виктор. — И прости.
Смерть — еще не конец…
Лиза стояла в стороне, опустив голову. Не подходила. Не мешала. И тоска, все прошлые годы грызущая душу ученого, начала отступать, растворяться, как растворяется сахар в кружке с кипятком.
— Letum non omnia finit, — сказал ей Виктор. — Смерть еще не конец…
И улыбнулся.
— Ну? Пойдем, что ли? Я угощаю.
Он выбрал действительно уютное и светлое кафе буквально через четыре квартала, и только теперь понял, что проголодался. На душе было немного грустно, но грусть эта была светлая. Будто груз прошлого наконец-то начал отпускать его, и плечи теперь распрямлялись, и можно было дышать полной грудью.
— Вы не женились после… после ее смерти? — проницательно спросила Лиза, прихлебывая ароматный чай со вкусом вишни.
— Нет, — признался Виктор. — Я очень горевал, и так и не смог ни с кем связать судьбу. Мне казалось, что я предам ее. Предам память о ней…
— Но вы не предали, — мягко возразила Лиза. — Вы ведь помните ее! Вы правильно сказали: смерть еще не конец. Не конец для вас. Вы-то еще живете! Уверена, ваша жена была доброй и хорошей женщиной. Она бы хотела для вас счастья….