Царство медное
Шрифт:
Так сказал агент Динику. И Виктор сразу же понял, куда направилось чудовище.
Он подскочил, едва не споткнувшись о валявшийся под ногами обломок арматуры. Двери лаборатории были оплавлены и вырваны с мясом, на полу виднелись неровные вмятины (они оставляют следы, подобные ужасным язвам, и там, где падает пена с их жвал, вырастают ядовитые травы…)
Стараясь не смотреть на оставленные за спиной переломанные тела, Виктор двинулся к выходу. Но то, что его ждало снаружи, можно было описать одним словом —
Новый Шива — разрушитель миров, — прошел здесь каких-то двадцать минут назад, оставив после себя сорванные двери, оплавленные, искореженные стены и разбитую аппаратуру. Осколки стекла и листы отслоившегося металла на полу.
И, конечно, здесь тоже были жертвы.
Люди лежали в неестественных позах — в проходах или возле стен. Белые халаты были присыпаны осколками и штукатуркой. Военные выносили раненых из-под обломков бетона. На выходе из здания он столкнулся с человеком в камуфляже. Тот схватил его за плечо, заорал кому-то:
— Сюда! Еще один гражданский! — и, повернувшись к профессору, с тревогой цепко оглядел его с головы до ног. — Вы не ранены?
— Я в порядке, — слегка ошеломленно ответил Виктор.
Мимо быстрым шагом прошли солдаты, на носилках волоча стонущую молодую женщину. Ее волосы на затылке были слипшимися и почерневшими от крови, и в груди у профессора заледенело — такой он видел Линду после того, как грузовик…
Подбежавший сержант перехватил его, выдернув из оцепенения, и настойчиво начал подталкивать к дверям.
— Проходите, проходите, не задерживайте! Вы видите, сколько раненых? Не создавайте панику!
— Я и не создаю, — пробормотал Виктор.
Сержант вывел его через черный ход и повел между двумя ангарами, один из которых напоминал бесформенный ком пластилина. Земля вокруг была почерневшей и оплавленной — след зверя.
«Вы знаете, что васпы ядовиты?»
— Он прошел здесь?
Сержанта скосил на профессора глаза. По его лицу было видно, что он колеблется — военная тайна должна была остаться таковой, даже если от нее уже мало что осталось.
— Вы его тоже видели? — наконец, спросил он.
— Видел.
Сержант покачал головой.
— Никогда в жизни не встречал ничего подобного. Что же это, а?
— Бог, — бездумно слетело с языка Тория.
Казалось, сержант вовсе не удивился его словам. Только пробурчал что-то нечленораздельное, откашлялся и уже окрепшим голосом доверительно сообщил Виктору:
— Так и есть. Его ни пули не берут, ни гранаты…
Трудно ожидать чего-то иного от закованного в броню имаго.
Они вышли к грузовикам, в которых уже сидели уцелевшие люди, готовые к эвакуации. Воздух наполнялся взволнованными голосами, криками боли и стонами. Хрипло и гортанно раздавались приказы военных. И Виктор подумал, что эвакуация могла быть вовсе бесполезной. Ведь скоро весь мир погрузится в плавильный горн нового апокалипсиса, и не будет спасения нигде — ни в Славене, ни в Даре, ни в Эгерском королевстве,
Солнце не пощадит никого. Оно начисто вымоет своим жарким языком постаревшее лицо планеты. И принесет то, что не смогли принести первые десятилетия Сумеречной эпохи — стерильность и пустоту.
— Что вы планируете делать дальше? — спросил он у сержанта.
— Это не мне решать, — буркнул тот. — Мое дело провести эвакуацию.
— А кто решает?
Виктору показалось, что сейчас-то его и пошлют по матери. Поэтому поспешил добавить:
— Я профессор биологии. И был причастен к эксперименту. Возможно, я мог бы быть полезен…
— Да в чем? — зло выкрикнул сержант. — Мы почти все перепробовали!
«Васпы ядовиты почти как осы…»
— А яды?
Кажется, это застало сержанта врасплох. Но Виктор уже не боялся показаться нелепым. Он думал о шершнях и об осиных гнездах. О лаборанте Феликсе, который когда-то окуривал ос возле своего дома.
— Многие виды насекомых подвержены воздействию токсинов, — поспешно заговорил он. — В целях защиты зерновых культур от насекомых применяются некоторые виды ядов. Например, на основе зета-циперметрина. Вы ведь не пробовали токсичные вещества, не так ли?
Сержант, казалось, медлил с ответом.
— Отведите меня к командующему, — предложил тогда Виктор. — Кажется, я знаю, как остановить зверя.
36. Прятки
Вокзал был на удивление пустынным. Может быть, этому способствовало наступление зимы. И люди, повинуясь древним инстинктам, стремились больше к оседлости, нежели к путешествиям. Поэтому и в купе Лиза оказалась одна.
Прежде довольно аккуратная, теперь она в беспорядке забросила чемоданы в проход, переоделась в спортивный костюм и свернулась на нижней полке, положив под щеку кулачки. Мысли ее вертелись снежной каруселью, ни на чем не останавливаясь толком. Но все они были беспокойны и болезненны — эти воспоминания прошедших дней. В конце концов, Лиза не выдержала эмоциональной нагрузки и расплакалась.
Плакала она долго и от души, и это принесло ей облегчение и усталость. Поэтому, выплакавшись, девушка провалилась в сон и проспала около двух часов.
Сны были также бессюжетны, полные туманных образов. Это было сродни предчувствию чего-то гнетущего и опасного. И, проснувшись, Лиза ощутила болезненную тяжесть в затылочной части головы.
Поезд давно миновал столичные пригороды и теперь несся по лесистой местности — за окном проносились буковые леса, почти сбросившие свою листву. Кое-где оставшиеся пожухлые листья привносили коричневый оттенок в общую серость неба и снега, и это тоже создавало довольно угнетающую атмосферу, так что Лиза отвернулась от окна и опустила босые ноги в кроссовки. Некоторое время она сидела тихо, потирая сонные глаза и раздумывая, не сходить ли к проводнице за чаем. Когда вдруг к стуку колес добавился еще один звук.