Царство мертвых

Кристенсен Томас

Он с любопытством взглянул на нее.

— Что вам известно?

— О чем?

— О том, кто я… откуда. О людях, с которыми я должен встретиться.

— Знаю я мало, — ответила она, отвернувшись. — Пойду поем и, пожалуй, лягу. Увидимся завтра рано утром.

18

— Это и есть главный офис «Глобал кэпитал»? — Томми вошел в контору на Бюгдёй-алле и огляделся.

На нем были потрепанные джинсы и футболка общества «SOS Rasisme» с надписью «Говнюк мне не товарищ» на большой желтой ладони.

Микаель,

нагнувшись, рылся в картонной коробке. Медленно выпрямился и плюхнулся в офисное кресло. Одет он был точно так же, как и в прошлые разы: костюм, галстук, черные ботинки. Волосы упали ему на лоб.

— Они тебя отпустили?

Одно окно было приоткрыто, и из-за уличного шума говорить приходилось повысив голос.

— Все прошло отлично. Шеф сказал, что отпустит меня, как только я покончу с кой-какими делами, которые давно лежат на столе, а остальные передам коллеге. Думаю, за неделю управлюсь.

Микаель потер руки:

— Так это ж здорово, правда?

Томми оглядел бывшую контору «Нурвик инкассо». Здание старое, построено лет сто назад. Лепные потолки. В коридоре старинная кафельная печь, а над головой люстра с подвесками. Пол затянут потертым ковром. В тесной конторе, которую наверняка займет Микаель, места хватало только на одного. На большом — почти от стены до стены — поцарапанном столе штабелем громоздились монитор с плоским экраном, системный блок и клавиатура с болтающимся шнуром.

— Тут будет твой кабинет? — спросил Томми.

— Да, раньше он принадлежал Теллефу. А сейчас покажу тебе твой. — Он смерил Томми взглядом и сморщил нос. — Ты чего так вырядился?

— Я думал, будем перестановку делать, грузить-таскать…

— А-а, ну да. — Микаель встал. — Давай за мной.

Он проскочил мимо Томми в коридор и скрылся за дверью чуть поодаль. Томми последовал за ним.

— Вот. Будешь сидеть здесь.

Этот кабинет был еще меньше. Письменный стол тоже поменьше, другой сюда бы не влез. Кроме того, тут имелись кресло и деревянная полка, выкрашенная черной краской. Она стояла у стены, как раз за дверью. Томми подошел к окну, попытался приоткрыть его.

— Заклинило намертво.

— Я скажу управляющему, — отозвался Микаель. — Ну как, Томми? Приживешься?

Томми присел на край стола.

— А компьютеры, телефоны…

— Этим мы сейчас и займемся.

— Сами?

— А ты как думал?

— Разве у «Нурвик инкассо» ничего не было?

— Я все выбросил. Жуткое старье.

— А соседи есть на этаже? — Томми кивнул на дверь. — В других офисах?

— Нет. Все наше. Мне удалось слегка расширить наши угодья. — Он широко улыбнулся. — Скоро у нас тут будет семь-восемь сотрудников.

— Уж больно быстро, на мой взгляд, — сказал дядя Эрик, когда на следующий день после подписания контракта Томми позвонил ему и сообщил новость.

— Я должен был действовать быстро, — ответил Томми, — иначе упустил бы возможность.

— Ты хорошо знаешь этого Микаеля? — спросил дядя.

— Ну, не слишком.

— Что это значит?

— Только то, что я сказал, — ответил Томми, слегка раздраженно.

— Не

мешало бы навести справки о нем, прежде чем соглашаться. Такие решения с кондачка не принимают. Тебя что, торопили?

— Да, именно торопили. Так что выбора не было. Или я соглашаюсь сразу, или нет, — ответил Томми.

— Как правило, обо всем можно договориться.

— Не в этом случае. — Томми заметил, что вроде как оправдывается. Насколько он помнил, дядя Эрик впервые вступил с ним в серьезный спор. И ему это не нравилось.

— Н-да. Ну что ж, нам остается только поздравить тебя и пожелать удачи, Томми. Будем держать за тебя кулаки. Лисбет передает тебе большой привет.

Разговор закончился. Но от него осталось болезненное ощущение, которое покинуло Томми лишь через несколько часов.

*

Следующие дни промелькнули незаметно. По утрам Томми завершал дела на старой работе, в налоговом ведомстве. А с обеда и до самого вечера сидел в офисе на Бюгдёй-алле. До постели он редко добирался раньше полуночи.

На первых порах случались мелкие стычки и недоразумения, но в целом они с Микаелем вполне сработались. Вернее, Томми просто привык. Микаэль большой зазнайка, и запросы у него огромные, об этом Томми знал заранее. Он быстро смекнул, что лучше всего подстроиться под это обстоятельство, и потому стал советоваться с Микаелем по всем вопросам, крупным и мелким. Что касается закупок — начиная с мелочей вроде канцтоваров и горшков с цветами и кончая более важными вещами, вроде заказа на оформление визитных карточек и дверных табличек, покупки телефонов, компьютеров и программного обеспечения, — Микаель принимал решения единолично. Он же занимался бухгалтерским обслуживанием, аудиторами и процедурой регистрации. Томми досталось возиться с типографскими заказами на бланки и конверты с логотипом.

Одно Томми не нравилось и во многом стало причиной первоначальных трений, а именно: закупки Микаель предложил ему сделать на собственные, кровные сбережения. Правда, клялся и божился, что все расходы будут компенсированы, как только головная контора переведет деньги из Лиссабона.

У Томми на счете было пятьдесят тысяч крон, но эти деньги он считал своим резервом. Вдобавок собирался кое-что потратить на собственные нужды: купить новую одежду (двумя костюмами, что у него были, явно не обойтись), заменить холодильник в квартире, который дышал на ладан, да и посудомоечную машину приобрести, а главное — обзавестись нормальным автомобилем вместо нынешней развалюхи.

В результате к концу первой же недели у него на счете осталось меньше четырех тысяч.

Мысль о дядиных сомнениях не давала ему покоя. Может, он и вправду зря поторопился, не стоило вот так бездумно хвататься за эту возможность.

19

Саид вздрогнул и открыл глаза. И снова услышал звук, который его разбудил. Детский плач — тихое хныканье Тахмины. Пока что он так и не привык к звукам, связанным с маленькими детьми. Все это было ему совершенно чуждо.