Царство Проклятых
Шрифт:
Эта новая реальность казалась странной, но подходящей. Это была жизнь, в которой я не съеживалась от насилия, только кипела от того, что наказание, которое было совершено, взято из моих нетерпеливых рук. Я размышляла о смерти, о тех, кого мы потеряли, и о том, как их потеря украла у нас что-то жизненно важное взамен.
Слеза скатилась по моей щеке, когда я отложила окровавленное полотенце.
— Хватит, — сказала я тихо, решительно самой себе, вставая. Положив руки на
крышку туалетного столика и наклонившись, пристально глядя на
В моем мире больше не было места для печали или горя. И в моем сердце.
Я сосредоточилась на этом гневе, на этой искре в моей сути, близкой к источнику моей магии. Это было так, как будто внутри меня бурлила лавовая яма, готовая извергнуться. Я никогда не ощущала свою магию так сильно и поняла, что не потребуется много усилий, чтобы использовать ее. Все, что мне нужно было сделать, это протянуть руку и схватить.
Я сосредоточилась на своей магии, представила, как вытаскиваю ее оттуда, откуда она возникла, и превращаю в горсть пламени. Вместо того чтобы бороться с собой и заставлять это прийти, я отпускаю.
О моих мыслях, о моих страхах. О моих заботах.
Я освободила все, кроме своего гнева. За это я держалась так, словно это была самая главная истина в моей вселенной. Потому что это была самая важная вещь в этом круге Ада. Если ярость Принца Гнева была ледником, то моя была бушующим адом. И она не будет быстро сгорать.
Я вдохнула и выдохнула, представляя, как вдыхаю новую жизнь в огонь. Если бы я могла справиться со своим гневом, сосредоточиться на нем без эмоций, он мог бы гореть так сильно и так долго, что мог бы даже растопить непроницаемый лед Гнева.
Я протянула ладонь и прошептала:
— Fiat lux.
Да будет свет.
Возможно, богохульный для некоторых смертных. Но не для ведьмы, в настоящее время проживающей в подземном мире и обрученной с дьяволом. Крошечный шарик розово-золотого пламени завис над моей ладонью. Он потрескивал, как настоящий огонь, но не обжег меня. Я ждала, когда почувствую боль, когда моя плоть начнет пузыриться и покрываться рубцами. Или углями. Чтобы кольцо Гнева растаяло на моем пальце.
Огонь горел только ярче, мягко пульсируя, как будто здороваясь.
Я бесчувственно смотрела, как он превратился в пылающий цветок. На долю секунды я подумала о том, чтобы швырнуть его в стену и посмотреть, как моя комната — и вся ее прекрасная мебель — сгорает дотла. Крошечные бутоны тлеющих углей загораются и распускаются в саду пепла и пламени.
Я медленно сомкнула пальцы вокруг горящего цветка, погасив его так, как должен был погаснуть свет в глазах Макадена. Я все еще была слишком зла, чтобы радоваться тому, что только что сделала. Магия, о которой я не знала, что могу призвать. Позже у меня будет время отпраздновать это событие.
Теперь у меня были другие дела. Например, противостоять хозяину этого дома.
Та же самая ярость привела мои ноги в движение ровно через десять минут после того, как Анир ушел. Это вытолкнуло меня из моей комнаты,
Дверь хлопнула о стену, заставив свечи дико замигать на каминной полке. Гнев не был ни поражен, ни встревожен. Он стоял спиной ко мне, раздеваясь. Как будто он знал, что я приду к нему, разъяренная, а не испуганная.
Я скрестила руки на груди.
— Ну?
Принц демонов старательно игнорировал меня. Он снял рубашку и бросил ее на кресло. Его брюки сидели низко на бедрах, и при свете огня, пылающего в камине, мне были очень хорошо видны чернильные линии, которые изгибались над каждым тонко вырезанным мускулом на его спине.
Не говоря ни слова и не глядя на меня, он углубился в свое личное пространство. Я последовала за ним, слишком взбешенная, чтобы сосредоточиться на каких-либо деталях его комнат, кроме глубоких стен мерло, черной мебели и ткани. Было темно и чувственно. Как и в других частях замка, где принц проводил большую часть своего времени.
— Посмотри на меня. — Мой голос был
низким, мягким. Это прозвучало как ласка, хотя и намеренная. Мягкость должна была отвлечь от лежащей в основе стальной команды.
Гнев повернулся. Было что-то соблазнительное в том, как он двигался; мощный и сильный, но в то же время плавный во всех отношениях, которые ему понадобятся для битвы. Все в его движениях указывало на то, что он был хищником. Но я не боялась. Даже после его жестокой выходки. Гнев никогда не причинит мне вреда. И я была почти уверена, что это не имело никакого отношения к долгу.
Глядя на него сейчас, с обещанием бесконечного наказания и без капли сожаления в его взгляде, я поняла, что он сделал, почему он это сделал, даже если он еще этого не сделал.
Он стоял перед большой кроватью, шелковые простыни позади него казались нетронутым озером. Накидка из черного меха покрывала нижнюю часть. Я подумала о том, чтобы раздеться и броситься на него, вызвав еще одну рябь в гладком совершенстве его мира. На долю секунды я почти вообразила, что делал это раньше. Я оборвала эту мысль, прежде чем какая-либо греховная магия смогла овладеть мной.
Выражение лица Гнева стало непроницаемым. — Уже поздно. Тебе следует уйти.
— Нам нужно обсудить то, что только что произошло.
— Я отдал приказ, Макаден проигнорировал его. Дважды. Последствия были
предельно ясны.
Я прищурила глаза; его ответ был немного слишком жестким и отработанным. Я подошла ближе.
— И это все? Ты напал на него из-за своего приказа?
— Он решил намекнуть, что ты должна попробовать его член. Перед моим двором.
Его плечи двигались с усилием, которое он прилагал, чтобы контролировать свое дыхание, оставаясь спокойным. Ему не следовало беспокоиться. Ничто не могло успокоить бурю, бушевавшую сейчас в его глазах. — Если я позволю его непослушанию ускользнуть, меня сочтут слабым.