Царство силачей
Шрифт:
На деле знавший звон мечей,
Владеющий умом и силой
Пасть смело может в ножки милой.
Возможно, будут испытанья,
Но в нашем царстве есть приданье:
Лишь воля царственной особы,
А в данном случае, зазнобы,
Способна сватовство прервать,
Ну, и избранника назвать.
Точней: за Любомирой слово.
Не ждите, воины, иного.
Тут старцы с братьями простились
Те, будто свечи, распалились:
– Во время зноя и жары
Готов
Заверил братьев Победан.
– И мной обет пусть будет дан:
Коль даже быть в те дни войне,
Не буду также в стороне, —
Поднявшись, молвил Владесил.
Тут Ратобой шепнул:
– Нет сил.
Да и, пожалуй, много лет
От глаз ее покоя нет.
Боюсь не выждать и весны:
Она в мои приходит сны.
Я тоже подаю прошенья
И стану ждать ее решенья.
Минул не месяц и не два:
Июль вступил в свои права.
Толпятся женихи в приёмной,
Сердца полны надежды томной.
Но Любомира неприступна,
Чем претендентов сердит крупно.
Не одного с ума свела:
То деспотична, то мила.
Силамей заходит в спальню,
К доченьке в опочивальню.
Из-за ширмы голос нежный
Задаёт вопрос небрежный:
– Из каких краёв и стран,
Сей собрался балаган?
То Вам, батюшка, известно?
– Вижу я, всё бесполезно?
Не по душе и эти гости.
Откуда столько яда, злости?
– Не будем, батюшка, об этом.
– Сражён подобным я ответом.
Царь был вдовцом уже пять лет.
Дочь – смысл жизни, воздух, свет.
В ней Силамей души не чаял,
Гнев на проказы был, но таял.
Не всё царь в дочке одобрял,
Всё ж, примиряясь, повторял:
– Моя крошка, Любомира!
К твоим ногам все краски мира.
Смири гордыню, будь скромней:
Добро в душе красы важней.
Хоть на приёме-то ни в ком
Не смей искать изъян тайком.
– О чём Вы, батюшка? Не буду.
Глупца я встречу иль зануду —
Лишь улыбнусь и ни словечка.
Смиренной буду, как овечка.
– Позволь тебе мне не поверить,
Я буду каждый шаг твой мерить.
Тебе я лишь добра хочу.
Я нынче, детка, не шучу.
В прошлый раз что учинила?
Вспомнить страшно.
– Было мило.
Весь приём прошёл, как в сказке.
–
Разрядила своих слуг,
Не жалея средств и рук,
В парики и панталоны.
Рассыпались все в поклоны
Перед горничной и прачкой!
– Дворня Вас зовёт чудачкой!
В разговор служанка встряла.
Ух, за это ей попало.
Царь за дверь её прогнал —
Крику было на весь зал.
Ворвалась она обратно,
Завизжала непонятно:
– Госпожа, а граф со свитой
Всё кричал: "Знаком с элитой!"
А на деле Ваших слуг
Он встречал, как близкий друг.
Обсуждал он с кузнецом,
Пудрить как парик с лицом.
Знаньем моды поражал —
С конюхом совет держал
О жабо, о рукавах,
Панталонах, веерах.
– Вёл беседы, вина пил,
Был тактичен с ними, мил, —
Улыбнулась дочь царя,
Со служанкой говоря.
Та продолжила в запале:
– Вы кому бы приз отдали?
– Помню столько глупых рож…
Царь взмолился:
– В теле дрожь!
Любомира поправляет,
Что царя лишь распаляет:
– Было много мерзких лиц.
– Нарушать не смей границ!
Ты мне дочь, я – государь! —
Возмущённо вставил царь. —
Что за слог, где воспитанье?
Я прошу тебя заранее:
Не позорь седин отца!
Воду, впрямь, не пить с лица.
А служанка, как обычно,
Подмечает нетактично:
– Чтоб была она любезна —
Не дождётесь, бесполезно.
У царя смущённый вид,
Ухмыляясь, он цедит:
– Ты куда суёшь свой нос?
Не с тебя пока что спрос.
Секретарь, а не прислуга!
– И, к тому ж, моя подруга, —
Уточнила Любомира, —
Так, о чём я говорила?
Ах. Должна я быть учтива,
Терпелива, не строптива,
Всех смиреньем удивить
И умом превосходить.
Но зачем же торопиться?
Дайте мне определиться.
Чтобы встретиться с судьбой,
Я желаю быть собой.
Царь к окошечку отходит,
Взглядом край родной обводит:
– Если б ты нашла супруга,
Я – союзника и друга,
Были б темы все закрыты.
Мы забыли б про визиты
Скучных, глупых женихов.
Даже рифмы их стихов
Нас бы больше не смущали.
– Вы мне прежде обещали,