Царство воров
Шрифт:
Акку теперь тихо плачет у окна, глядя на своего друга. Все бы отдала, чтобы ему помочь, да вот только ничего у нее нет.
– Неужели он умрет, Лакрима?
– тихо плакала она, вытирая слезы, когда та трясла ее за плечо и звала на ужин.
– Это все моя вина... Гур-Хан хочет, чтобы он умер на моих глазах.
Худшего наказания для нее не придумаешь.
– Не умрет. Глава не позволит. Слишком он ценный. Но наказание жесткое, не смотри ты туда, чего себя мучаешь?
Разве могли ее мучения сравниться с
Обозленного Гур-Хана Акку боялась пуще прежнего. Боялась, что передумает и не вызволит мага. Ему на глаза старалась не показываться.
Иногда еле живой маг поднимал голову, и тогда они подолгу с Акку смотрели друг на друга. Тоска и боль в обоих взглядах. Чувство нескончаемой вины.
И полное бессилие.
А потом Акку вдруг засобирали в дорогу. Снова и снова отмывали, без конца расчесывали ее длинные волосы. Кормили, чтобы она, наконец, стала набирать вес.
– Ты как тощий ребенок, честное слово. И груди-то толком нет, а после наказания и вообще, кожа да кости остались. Может, хоть на твои волосы и личико позарится Владыка.
От слов Лакримы девушку перекосило. В ту же ночь она выкрала у Эзмери чернила и иглу, а у Мерулы нож, который та таскала с собой.
Безжалостно полетели длинные белые пряди на пол. Акку буквально рвала их туповатым ножом. Одну за другой. Давно надо было это сделать.
Теперь они даже не достигали плеч.
На полу валялись блестящие густые локоны, но ей было совсем не жаль. Голове стало легче. А уж если не на что Владыке будет взглянуть, то может и не сделает ее наложницей своего гарема.
Рука с иголкой и чернилами уже поднеслась к лицу, как по ней ударили. Иголка свалилась в щель, блеснув напоследок.
– Что ты делать?! Сумасшедшая!
– На нее изумленно уставилась Эзмери.
– Уйди! Не мешай!
– упрямо прорычала Акку, поднимая иголку. Снова окунула в чернила.
– Ты только уродовать лицо!
– Вот и замечательно! Это то, что мне нужно!
– Так нельзя, Птица!
– Я не хочу ложиться под Владыку! Не хочу, Эзмери!
Нервы сдали. Руки девушки затряслись и опустились. Закрыв лицо ладонями, она заплакала.
Чужие пальцы провели по волосам, Эзмери вздохнула.
– Такой волосы испортила...
– К дьяволу волосы! К дьяволу красоту! К дьяволу ваш мир!
– всхлипывала Акку, раскачиваясь.
– Ну-ну. Не отчаивайся...
– Не надо, Эзмери. Или помоги, или сделай вид, что ничего не видела. Оставь меня.
Та совсем неожиданно хмыкнула и присела рядом.
– Помогу я, мне не жалко. Только легенда говорит - ты сама все портила, я спала и ничего не знала, - подмигнула ей девушка.
Слезы моментально высохли. Акку уставилась на спасительницу недоверчивым взглядом.
– Ты правда поможешь? Сделай поуродливей.
– У меня
– Он отпугнет Владыку?
– Чистота лица крайне важна мужчине Цедеса. Трудно объяснить. Можешь считать это частью вероучения. Руки, ноги, спина, живот - где угодно, только не лицо.
– Ладно. Я согласна на все, - буркнула Акку. И посмотрела в темные глаза девушки.
– Ты неплохо говоришь на моем языке.
– Да, - кивнула она.
– Меня обучал Хеду.
Акку не хотелось знать в какой момент Хеду занимался с ней обучением, поэтому промолчала. Вместе с Эзмери они спрятались в уголке, и та шустро колола ее лицо иголкой. Больно, но после того, что делал с ней Гур-Хан, терпимо.
– Чуть покраснела кожа, да ты вроде быстро регенерируешься.
– На мне специальный ошейник. Я пока не могу пользоваться магией, - призналась Акку.
– Ничего. Все равно быстро заживет. Хочешь знать, что за рисунок?
– И что же?
– Голос девушки звучал незаинтересоанно. Ей было все равно.
– Это череп. Вот здесь пустые глазницы, - она провела вокруг глаз.
– Все черное. Мертвые губы зашиты нитками. Уголки губ и часть щек тоже. Носа нет, вместо кончика - черная впалая дыра.
– Это выглядит достаточно уродливо?
Эзмери улыбнулась.
– Нет, малышка. Это Святая Смерть. Она выглядит красиво.
– Но лицо ведь испорчено, - не унималась Акку.
Та пожала плечами.
– Как ты и хотела. Дурное дело не хитрое. Святая Смерть защищает от плохого. Носи с собой что-нибудь мертвое, настоящее, не из чернил.
– Например?
– Не знаю, что угодно. У Хеду есть ожерелье из черепов ящериц.
– А-а-а, помню. Я не успею такое сделать.
А уж убить неповинных ящерок...
– Не успеешь, - участливо кивнула Эзмери.
– Ты делала Хеду тату?
– Нет. Тату только женщины носят.
– Вот как? Интересно...
Ей было вообще не интересно. Но Эзмери сильно рисковала, помогая ей. Невежливо просто смолчать.
После Акку ушла спать, а утром, когда за ней пришли, громкий крик главы абтана поднял на уши все поселение.
– Сплошной наказание! Больной голова! Все испортить! Дурной Птица!
– сокрушался Гур-Хан, схватившись за волосы.
– Владыка шкура спустить за такой урод!
Акку молчала, опустила глаза в пол. Она вдруг испугалась, что Гур-Хан из мести навредит Северину. Она об этом даже не подумала, когда ночью губила свое лицо!
– Норовистый девка! Тьфу! Исчезнуть из мой абтан. Надоесть сила нет. Проблема. Ходячий проблема! Сгинуть! Сгинуть!
Ее все же усадили на лодку, не применяя силы. Гур-Хану было достаточно стрельнуть взглядом в сторону согнувшегося Северина и сказать: