Царство. Пророчество
Шрифт:
«Они, наверное, пробыли здесь месяцы, – вслух размышляла она. – Никто не пользуется туннелями регулярно. Эти вещи, должно быть, пролежали здесь незамеченными многие годы до этого момента».
Мария развернулась, чтобы уйти, но вдруг краем глаза заметила что-то. На освещенном факелом участке было большое темное пятно. Она поднесла факел ближе к полу, изучая густую бордовую жидкость, застывшую на полу. Она немедленно узнала сладковатый запах.
Это была кровь… свежая кровь.
Этого было достаточно, чтобы сердце Марии забилось сильнее. Она сделала шаг назад и поняла,
За спиной она услышала звук, но не распознала его. Она обернулась, выставив факел перед собой, пытаясь разглядеть как можно большую часть туннеля.
– Эй? – позвала она в темноте. – Кто здесь?
Мгновение она ждала, пытаясь успокоить себя. Она услышала звук шагов по каменному полу. Хотя они не приближались к ней, а, наоборот, удалялись.
– Эй? Вы слышите меня? – позвала она, следуя за идущим.
Мария ускорила шаг, пытаясь следовать за звуком. Шаги были различимы, но неожиданно они стали быстрее – он побежал.
– Я друг. Просто хочу поговорить.
На мгновение воцарилась тишина. Человек в темноте остановился. Мария продолжала идти, надеясь, что сумеет его догнать, но снова зазвучали быстрые шаги.
Невозможно было разглядеть далеко впереди, было слишком темно, а человек слишком далеко. Но Мария продолжала следовать на звук его шагов, услышав, что он ушел вправо, а затем вниз по ступеням. Она прекратила обращать внимание на повороты. Ей казалось, что шаги раздаются совсем рядом, в пределах досягаемости. Но хотя Мария и перешла на бег, догнать его не удавалось. Казалось, никакой разницы нет.
Когда она решила, что подобралась достаточно близко, человек остановился. Она больше ничего не слышала. Она сделала несколько маленьких, осторожных шагов, выставив руки с факелом перед собой. Кто бы это ни был, но он отлично знал все ходы. Знал каждый поворот, тайную лестницу, ему даже не нужно освещать себе путь.
Мария стояла в темноте, выжидая. Прошло минут десять, но не было ни звука его присутствия. Кто бы это ни был, он либо ушел по секретному ходу, либо просто затаился. Он все еще мог прятаться, выжидая, здесь в тени.
Мария не могла рисковать. Она развернулась и стала уходить как можно быстрее. Она ждала, последует ли человек за ней. Но было тихо. С каждым новым поворотом в узких туннелях она все больше уверялась, что потеряла его.
Она думала о теплой постели, ожидающей ее наверху. Она продрогла, жутко устала и раз уж не могла идти вперед, то оставалось лишь вернуться в покои. Было глупо не сказать Грир, где она. Что подумает подруга, когда проснется и не обнаружит ее? А если Грир подумает о худшем? Вдруг она решит, что сбылось пророчество?
Мария приподняла подол ночной рубашки с каменного пола. Она вернется в свою комнату, переоденется во что-то чистое и сухое, а позже вернется в туннели. Она покажет стражникам кровь. Может, они что-то знают о странном одеяле и старых, забытых в том углу вещах.
Она снова свернула, думая, что возвращается по тому же пути. Но ничто не показалось знакомым. Она долго блуждала, прежде чем поняла,
Она пошла по другому узкому проходу.
«Что-то да покажется знакомым, – подумала она. – Я скоро найду выход».
На ум настойчиво приходили ассоциации с игрой, в которую она играла с друзьями, когда была маленькой, до того, как ее отослали в монастырь. Тебе завязывают глаза, остальные раскручивают тебя, пока ты не перестаешь понимать, где находишься. И лишь тогда тебе можно снять повязку и попытаться поймать как можно больше девочек. Мария всегда ненавидела чувство дезориентации, когда неожиданно снимают повязку, мир возвращается, и ты цепенеешь, шаги делаются неуверенными.
Мария почувствовала подобное головокружение, все казалось нереальным. Каждый угол, за который она заворачивала, казался еще более незнакомым, чем предыдущий. Она зашла в тупик и развернулась обратно, ее голова кружилась.
«Это уже не игра», – подумала она, когда спускалась по лестнице и наткнулась на еще одну стену. Если она не отыщет дорогу назад, что с ней станет? Ее когда-нибудь найдут?
«Успокойся, – сказала себе Мария, двигаясь по еще одному переходу. – Ты найдешь выход».
Но когда она выбрала новый путь, страх усилился. Она не знала, где находилась по отношению к северному крылу. Она ничего не слышала за каменными коридорами. Она держала руку на стене, надеясь почувствовать сквозняк от одной из дверей, но все бесполезно.
– Здесь есть кто-нибудь? – закричала она, гадая, не услышит ли ее кто-то во дворце. – Мне нужна помощь. Я заблудилась. Пожалуйста.
Нет ответа. Мария побежала быстрее и быстрее, задыхаясь. Чем дольше она находилась в одном месте, тем сложнее становилось найти путь. Она бежала так быстро, что не заметила трещину в каменном полу, зацепилась за нее правой ногой, споткнулась, и факел выскочил из ее рук. Он покатился по влажному полу, огонь потух. В туннеле неожиданно стало темно.
Мария схватила его, когда уже погасли последние угольки.
– Пожалуйста, нет… – прошептала она, ее голос почти сорвался. – Этого не может быть…
В туннеле стало очень темно. Она не видела ничего в двух дюймах от своего лица. Мария сделала шаг вперед, затем еще один, но на следующий шаг ее нога нащупала лишь воздух. Она не заметила лестницы, потеряла равновесие и покатилась вниз по скользким заплесневелым ступеням.
Все ее тело болело. Мария вцепилась в нижнюю ступеньку и поднялась, морщась от малейшего движения. Ее платье порвалось и испачкалось, волосы взъерошились. В правом бедре возникла острая, стреляющая боль. Она потянулась вниз, почувствовав, как из локтя сочится кровь. Мария сделала несколько шагов, ее лодыжка начала распухать. В бедре пульсировала боль. Она села на каменный пол, прижав колени к груди. Как глупо было идти сюда одной! Она едва могла ходить, не говоря уж о том, что находилась в запутанном лабиринте. Каждый коридор выглядел одинаково. Проходы были бесконечными, никаких знаков, указывающих на выход.