Царство
Шрифт:
Никто не бросил ему вызов. Даже самый ревностный приверженец имперских истин и превосходства людей над чужаками – капеллан Эллагор – принял защитную стойку.
А вот Геклиан – нет.
– Я ненавижу вас! – Его слова сочились ядом. – Ненавижу и уничтожу!
– Брат! Осторожно! – выкрикнул
Геклиан уже мчался, чтобы схлестнуться с владыкой и его телохранителями. Последние не пережили псионической ярости, упали сначала на колени, а потом с громким стуком повалились на плиты. Владыка же невозмутимо двинулся навстречу. Молнии Геклиана местами окрасили поверхность металлического тела в чёрный цвет, но вот и все результаты.
Геклиан вложил в замах не только физические силы, но и псионические, но на действие нашлось противодействие. Рукоять огромной косы не переломилась от столкновения. В следующий миг владыка отбросил Геклиана пинком, чтобы самому перейти в атаку. Библиарий уклонился от гибельной косы раз, другой, третий, потом в лицо владыки прилетел плазменный шар. Геклиан решил, что выпал один шанс из тысячи, и рванул покончить с противником.
Возможно, Неумирающий и ослеп, черты его лица слились в расплавленное зеркало, но он рубанул не глядя и рассёк Геклиана от макушки и до паха.
Неумирающий остановился ненадолго, не кланяясь снарядам и лучам энергии, восстановил зрение, подождал свиту и перешагнул через труп библиария, чтобы покончить с теми, кто осмелился угрожать его владениям.
0:33
Пусть Геклиан и проиграл схватку за свою жизнь, но выиграл время.
То же собирался сделать и Валерио. Он отважно вышел на Неумирающего, но хватило израненного рыцаря ровно на один удар. Второе сердце и без того едва справлялось с тем, чтобы перекачать кровь по всему такому огромному и такому дырявому телу в то время, как это тело ещё и с самоубийственным стремлением куда-то двигалось.
Конечно же, Валерио промахнулся. Уже плохо видел и ещё хуже соображал, что вообще происходит.
И нет, владыка не убил его сию же минуту. Альбий принял удар на себя, и коса олицетворения смерти пронзила ему грудь. Альбий попытался повторить трюк Авраама и сломать вражеское оружие, но во второй раз владыка не попался так легко, тут же потянул косу на себя. Он поверг Альбия наземь и оставил истекать кровью, чтобы сойтись в поединке с Котаром.
Коса и фламберг столкнулись. Коса окуталась волнами изумрудной энергии, фламберг – сапфировой. Котар услышал злобное шипение, доносившееся из-под металлической маски
– Гори!
0:01
Котар закрыл глаза и приготовился добраться до конца Горящей Тропы. Однако вместо жара, смахнувшего плоть с костей, а потом обратившего их в прах, Котар услышал… смех!
Смех не демона, а магистра Савы.
– Двое уже покинули наше маленькое соревнование. Неужели ты думал, что я буду сидеть сложа руки? Тот третий невероятно скучный. Победа над ним не принесёт никакого удовольствия и вряд ли впечатлит богов.
Котар открыл глаза.
Неумирающий исчез. Исчез тронный зал, флагман, космос вокруг. Всё вокруг залило ослепительным сиянием, и даже Котару – Ангелу Смерти, колдуну и чернокнижнику, отмеченному проклятьем – пришлось зажмуриться.
Котар добрался до конца Горящей Тропы, но совсем не так, как он это представлял.
Он… они, – Котар заметил боевых братьев поблизости, – оказались внутри рукотворной звезды, выжили в эпицентре не ядерного взрыва, а кое-чего куда более разрушительного.
Котар протянул руку, чтобы прикоснуться к стене огня температурой в десятки тысяч градусов, когда сияние прекратилось, – вокруг раскинулось знакомое холодное море звёзд с кладбищем погибших кораблей и мирами, застывшими на краю пропасти.
Магистр Сава – не просто голос, не призрак или псионическая проекция, он был здесь собственной персоной, перенёсся на флагман за мгновение до взрыва и накрыл десантников куполом чистой энергии имматериума. Оставил в сознании только Котара, чтобы никто другой не увидел порочные символы, нанесённые на его доспехи.
Котар ещё раз прогнал в уме услышанное и только потом отозвался:
– Если вы считаете, что сможете обмануть богов ещё раз, то ошибаетесь. Они играют с ва… с нами.
– Я тоже стану Богом. – Сава посмеялся. – Или ты. Будущее такое… иллюзорное и хрупкое.
– Мы станем рабами, – ответил Котар. – И это точно.
– Ты – возможно. Уже сдался, хотел уйти в смерть, не так ли?
<