Царствующие жрецы Гора
Шрифт:
— Понятно, — сказал я.
— Пищу приносят дважды в год.
— Приносят цари-жрецы?
— Наверно.
— Но ты не знаешь?
— Нет, — сказала она. — Я просыпаюсь утром, и пища уже на месте.
— Вероятно, ее приносит Парп, — сказал я.
Она посмотрела на меня с легкой улыбкой.
— Парп — царь-жрец, — сказал я.
— Он тебе это сказал?
— Да.
— Понятно, — ответила она.
Девушка, очевидно, больше не хотела говорить об этом, и я ее не заставлял.
Я почти кончил есть.
— Ты
— Я хочу есть, — сказала она.
Я тупо смотрел на нее. Она не приготовила еды для себя, и я решил, что она уже поела, или просто не голодна, или приготовит себе еду позже.
— Приготовь себе что-нибудь, — сказал я.
— Не могу, — просто ответила она. — Я могу есть только то, что ты дашь мне.
Я молча обозвал себя дураком.
Неужели я настолько стал горянским воинам, что не обратил внимания на чувства этой девушки? Согласно кодексу моей касты, я должен не думать о ней, считать ее не более чем домашним животным, презренной рабыней, пригодной только для службы и удовольствия.
— Прости, — сказал я.
— Ты хочешь меня наказать?
— Нет.
— Значит, мой хозяин дурак, — сказала девушка и потянулась к остаткам мяса на тарелке.
Я схватил ее за руку.
— Теперь я намерен тебя наказать.
Глаза ее заполнились слезами.
— Хорошо. — Она отвела руку.
Сегодня ночью Вика будет спать голодной.
Хотя судя по часам в крышке одного из шкафов было уже поздно, я решил выйти из комнаты. К несчастью, естественного света в комнате не было, и судить о времени по солнцу, звездам и лунам Гора было невозможно. Мне их не хватало. С самого моего пробуждения лампы-шары продолжали гореть все так же ярко.
Я, как мог, умылся под струей воды из крана.
В одном из шкафов у стены, среди одежды множества разных каст, я нашел и одежду воина. Моя изорвана когтями ларла, поэтому я надел новую.
Вика расстелила соломенный матрац на полу у каменного возвышения для сна. Сидя на матраце, она наблюдала за мной.
В ногах постели толстое рабское кольцо: если хочу, я могу приковать к нему Вику.
Я прицепил к поясу меч.
— Ты хочешь выйти из комнаты? — спросила Вика. Это были ее первые слова после еды.
— Да.
— Но тебе нельзя.
— Почему? — насторожился я.
— Это запрещено, — сказала она.
— Понятно.
И я двинулся к двери.
— Когда ты понадобишься царям-жрецам, за тобой придут, — сказала она.
— А пока ты должен ждать.
— Не собираюсь ждать.
— Но ты должен, — настаивала она, вставая.
Я подошел к ней и положил руки ей на плечи.
— Не надо так бояться царей-жрецов, — сказал я.
Она поняла, что я не отказался от своего решения.
— Если выйдешь, — сказала она, — возвращайся до второго гонга.
— Почему?
— Ради
— Я не боюсь.
— Тогда ради меня. — По-прежнему она не поднимала глаз.
— Но почему?
Она, казалось, смутилась.
— Я боюсь оставаться одна.
— Но ты была одна много ночей, — заметил я.
Она посмотрела на меня, и я не смог понять выражения ее обеспокоенных глаз.
— Бояться никогда не перестаешь, — сказала она.
— Я должен идти.
Неожиданно издалека донесся удар гонга, какой я уже слышал в зале царей-жрецов.
Вика улыбнулась мне.
— Видишь, — облегченно сказала она, — уже слишком поздно. Ты должен остаться.
— Почему?
Она смотрела в сторону, избегая моего взгляда.
— Потому что скоро потускнеют лампы и начнутся часы, отведенные для сна.
Она как будто не хотела говорить дальше.
— Почему я должен остаться? — спросил я.
Я крепче сжал ее плечи и потряс, чтобы заставить говорить.
— Почему? — настаивал я.
В глазах ее показался страх.
— Почему? — требовал я.
Послышался второй удар гонга, и Вика, казалось, вздрогнула у меня в руках.
Глаза ее в страхе широко раскрылись.
Я свирепо потряс ее.
— Почему? — воскликнул я.
Она с трудом могла говорить. Голос ее был еле слышен.
— Потому что после гонга… — сказала она.
— Да?
— …они ходят.
— Кто!
— Цари-жрецы! — воскликнула она и отвернулась от меня.
— Я не боюсь Парпа, — сказал я.
Она повернулась и посмотрела на меня.
— Он не царь-жрец, — негромко сказала она.
И тут раздался третий и последний удар далекого гонга, и в то же мгновение лампы в комнате потускнели, и я понял, что где-то в длинных пустых коридорах этого убежища ходят цари-жрецы Гора.
7. Я ОХОЧУСЬ ЗА ЦАРЯМИ-ЖРЕЦАМИ
Несмотря на возражения Вики, я с легким сердцем вышел из комнаты в коридор. Поищу царей-жрецов Гора.
Она шла за мной почти до входа, и я помню, как засветились и запульсировали сенсоры, когда она приблизилась к ним.
Я видел ее белое платье, ее прекрасную белую кожу, когда она стояла на пороге потемневшей комнаты.
— Не ходи, — просила она.
— Но я должен.
— Возвращайся!
Я не ответил и пошел по коридору.
— Я боюсь, — услышал я сзади ее слова.
Я решил, что с ней ничего не случится, как и во все прошлые ночи, и потому пошел дальше.
Мне показалось, я слышу ее плач, но я подумал, что она боится за себя.
И продолжал идти по коридору.
Не мое дело утешать ее, говорить ей «не бойся», успокаивать ее присутствием другого человека. У меня дело к страшным обитателям этих коридоров, которые вызвали у нее такой ужас; я не утешитель и не друг, я воин.