Цеховик. Книга 4. Подпольная империя
Шрифт:
Блайндов не будет. Минимальная ставка – тысяча рублей. Ну, вот, собственно и всё. Мы садимся напротив друг друга, а дилер усаживается сбоку между нами. Зрители встают за дилером.
Перед нами лежат пачки денег. По десять пачек десятирублёвых у каждого.
– Ну что, понеслась? – говорит Печёнкин и кивает своим парням. – Колода будет наша. Надеюсь возражать не станете.
– Конечно, – отвечаю я и киваю дилеру, невзрачному мужичку с усами подковой и волосами расчёсанными на прямой пробор.
Дилер берёт колоду у спутника
Мы смотрим полученные карты, отгибая уголки, чтобы никто не смог подглядеть
Печёнкин крякает и двигает на центр стола две тысячи. Я делаю то же самое. Дилер выкладывает на стол первые три карты. Это червовый валет, пиковый король и трефовый туз.
– Ваше слово, – говорит дилер, обращаясь к моему визави.
Генерал хмурится, соображая, и пялится на выложенные карты. Потом отсчитывает четыре пачки и выдвигает на центр. После этого поднимает глаза и безо всяких эмоций смотрит на меня. А я смотрю на него и тоже стараюсь выглядеть совершенно бесстрастно.
Это напоминает вестерн Серджио Леоне, когда на экране идут очень долгие крупные планы. Там только глаза. Только глаза. Но в нашем случае ещё и губы. Сердце замирает. Краешек губы под миниатюрным шрамом, самый верх арки купидона едва заметно дёргается. Есть! Лишь бы не среагировать, чтобы он не понял, что я заметил.
Но у меня каменное лицо. Это точно. Только по спине бежит маленькая холодная струйка…
– Уравниваю, – спокойно говорю я и тоже отодвигаю от себя четыре тысячи.
Дилер выкладывает четвёртую карту, это бубновый валет.
В этот момент в зал заходит Лида. Она идёт, покачивая бёдрами и, подойдя ко мне, низко наклоняется. Я смотрю на генерала, а он пожирает её глазами. Ему сейчас явно не до карт. Лида тихо, чтобы никто не слышал говорит:
– Сейчас заканчивают повторную операцию. Медсестра пока ничего не знает, как поговорит с доктором, сразу позвонит. Я сообщу.
Я киваю. Какая ещё повторная операция. Блин…
Лида выпрямляется и, стуча каблучками выходит из зала. Печёнкин облизывает губы и провожает её глазами до самого выхода. Потом проводит рукой по сальным волосам и задумчиво смотрит на выложенные перед дилером карты.
– Поднимаю, – наконец заявляет он и отодвигает от себя пять тысяч.
Он сразу задирает планку очень высоко. Если сейчас я сброшу, то в следующей раздаче у меня останется слишком мало денег и я не смогу ответить на высокую ставку… Мда… Значит, придётся снова залезать в кассу. Цвет может заартачиться… Ладно, карта у него херовая, если верить дрожащей губе…
Чуйка, где ты? Ведь была же она у меня и ни раз спасала за столом… Был в моей жизни период, когда я играл. Хорошо играл, удачливо, дерзко. Как месье Ле Шифр… И кончил примерно как он,
– Поддерживаю.
Я двигаю пять тысяч на середину стола.
Дилер выкладывает последнюю пятую карту. Это бубновый король.
Печёнкин дважды поворачивает голову, разминая шею, как борец перед схваткой. Потом достаёт из кармана пачку «Мальборо» и зажигалку «Зиппо». Прям заправский америкос, поглядите на него…
Он откидывает крышку у зажигалки и тут же захлопывает. Открывает и закрывает. Делает так раз двадцать, методично и монотонно. Щёлк-щёлк, щёлк-щёлк… При этом на лице его не двигается ни один мускул.
Лицо его выглядит несвежим и обрюзгшим. У него влажная кожа, мешки под глазами, на носу проступают бордовые прожилки сосудов. Но всё это совершенно неподвижно, и только глаза шарят по выложенным на столе картам. И вдруг, губа… Она дёргается! Дважды! Он блефует!
Сердце заводится, как мотор мотоцикла, моментально набирая немыслимые обороты. Блефует! У него ничего нет, он хочет, чтобы я сбросил карты.
– Ставлю всё, – говорит он и двигает оставшиеся деньги вперёд.
Матёрый… И рисковый… Тук-тук-тук, стучит сердце.
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца – пламенный мотор…
Пламенный мотор, да…
– Отвечаю, – говорю я и двигаю пачки вперёд.
В банке сорок тысяч. Неплохие деньжата, что ни говори… Отработать двадцатку будет не так просто. Несмертельно, но потребует времени и усилий… А вот с моим обещанием генералу будет посложнее…
– Ставку сравняли, – говорит дилер. – Прошу открыться.
На лице Печёнкина появляется гаденькая усмешка. Он двигает вперёд свои карты, но не торопится их открыть.
– Прошу открыться, – повторяет дилер.
Я беру свои карты и начинаю переворачивать, но в этот момент в зал вбегает Лида. Я пытаюсь понять, что за весть она несёт по глазам, но она смотрит вниз.
Она подбегает ко мне и наклоняется, и генерал, глядя на неё, облизывает жирные губы
– Ну что, позвонила медсестра? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает она и коротко кивает.
3. Только дело и ничего, кроме дела
Я киваю, ожидая продолжения и, дразня Печёнкина, поворачиваюсь к Лиде, отчего наши губы практически соприкасаются. От неожиданности она замолкает и какое-то время просто хлопает глазами.
– Так что? – спрашиваю я.
– Всё то же самое. Операция прошла успешно, но Айгуль в реанимации. Состояние по-прежнему тяжёлое. Подключили к аппарату искусственного дыхания.