Цель мафии
Шрифт:
Он был горячим и влажным, соленый вкус моей спермы все еще сохранялся. Член у меня утолщался с каждым учащенным ударом сердца. Хочу еще — это была моя единственная мысль, когда я притянул его ближе. Я не мог насытиться им.
Потом его руки были повсюду, снимая с меня куртку, стаскивая футболку. Мы оторвались друг от друга лишь на долю секунды, когда он сорвал ткань с моей головы. Через мгновение он снова прильнул к моим губам, наши языки лихорадочно сражались, а ладонями он перебирал каждый участок кожи, до которого мог дотянуться.
Я
Вскоре мы выстроили ритм, работая вместе, двигая и вращая бедрами, наше бешеное дыхание сбилось. Это было так хорошо. Если я не буду осторожен, я могу кончить вот так.
Я оторвался и обнял его за плечи. Алессио с раскрасневшейся оливковой кожей и одурманенным похотью лицом смотрел на меня сверху вниз.
— В постель. Сейчас же, — сказал я.
Он не стал спорить. Нагнувшись, он развязал шнурки своих ботинок и снял их. Я быстро проделал то же самое, но медленнее, потому что меня отвлекло зрелище его задницы, когда он шел по коридору в спальню. Cristo santo, (черт возьми) он был совершенен.
Дверь в спальню была полуоткрыта, когда я подошел, и я толкнул ее пошире.
Madre di dio. (Матерь Божья.)
Он растянулся по диагонали на маленьком матрасе, такой греховно прекрасный, высокий с темными жесткими волосами. Стройный и мускулистый, он не имел ни дряблости, ни лишнего веса. каждая мышца четко прочерчена, но при этом он не выглядел громоздким, как в спортзале.
На шее у него висел амулет на золотой цепочке, расположенный под ключицами. Он не показался мне суеверным человеком, но многое в нем меня постоянно удивляло.
Он все еще был в трусах, но я разглядел большую выпуклость за тканью. Я не мог дождаться момента, когда смогу взять его в руки.
Я медленно снимал с себя штаны и был поражен, как сильно хотел его. Его холодные глаза напряженно горели, пока он наблюдал. Он рассматривал татуировки, шрамы и следы моей прежней жизни. Большая часть моего торса была покрыта чернилами, отметинами, которые когда-то что-то значили.
Алессио потянулся к своей промежности и погладил эрекцию на трусах.
— Ты — произведение искусства, принц, — мягко сказал он.
Мне не понравилось, как эти слова обволокли мое избитое сердце.
Вместо этого я сосредоточился на его теле, и мое внимание привлек красный порез на его руке. По опыту я знал, как сильно могут болеть такие раны.
— Это не больно. Иди сюда, — Алессио заметил, куда я смотрю, и покачал головой.
— Надеюсь, жжет как сука.
Он скривил губы от удовольствия
— Кровожадный и горячий. Мне это нравится.
Я забрался на кровать обнаженный, и провел ладонями по его ногам, по бедрам, по животу и груди. Мне хотелось кусать его, пометить и поглотить.
— Скажи мне, чего ты хочешь.
— Ты сказал, что мы будем
— Готов быть снизу для меня, убийца?
— Если только ты не хочешь быть снизу, то да.
— Я не боттом, — сказал я, наклоняясь, и проводя языком по его ребрам, по грудным мышцам, по соску. Затем я вытянулся на нем и впился зубами в изгиб его шеи. Он вздрогнул и застонал, сжимая пальцами мои бедра.
— Никогда?
— Только один раз. Мне это не понравилось.
— Это потому, что это было не со мной.
Высокомерный засранец. Он думал, что сможет сделать лучше, чем Паоло? Ma dai. (Да перестань.) Я покрутил бедрами и прижал наши члены друг к другу. Трение было потрясающим. Жаждая связи с ним, я прижался к нему губами и просунул язык в рот.
Мы продолжали тереться друг о друга, набирая скорость, пока он не оторвался от моих губ.
— Minchia! (Твою мать!) — шипел он. — Если ты будешь продолжать в том же духе, я кончу.
Я поднялся к тумбочке. Покопавшись, я нашел то, что мне было нужно.
— Ты отправляешься в бега с презервативами и смазкой?
— А ты нет? — я поднял бровь.
— Нет. Я не думал о том, какой член я собираюсь получить на Канне, когда собирал вещи.
— Ты вообще не получишь никакого члена, если не заткнешься и не снимешь трусы.
Это вызвало у него полуулыбку, и одна из его ямочек заиграла. Molto bello. (Прекрасный.) Моя грудь вздымалась, но я быстро отогнал все эти причудливые мысли.
Он стянул трусы с ног, и его твердый член шлепнулся на живот. Я смотрел, завороженный. Madre di dio. Он был просто идеален. Такой обхват и длина, с которыми тебя снимают в порно.
— Блядь, Алессио.
Он уже потек и налился до предела. В нетерпении я потянулся к нему. Я погладил несколько раз, наслаждаясь видом своей руки на его члене, пока он не остановил меня, сказав:
— Я слишком близко.
— Тогда перевернись.
Я приподнялся, и Алессио перевернулся на живот. Окинув взглядом его широкую спину и подтянутую талию. Упругую задницу и длинные ноги. Cazzo, (блядь) он был прекрасен.
Наклонившись, я поцеловал упругие ягодицы. И стал двигаться вверх по его позвоночнику, впиваясь в него мягкими поцелуями и радуясь, когда он вздрагивал. Я вогнал свой член в щель его задницы, и он снова прижался ко мне.
— Тебе нужно, чтобы тебя трахнули, Алессио? Тебе нужно, чтобы я наполнил тебя? — я укусил его за ухо.
— Да, — сказал он и издал протяжный стон, когда я толкнулся бедрами в него.
— Va bene,(Хорошо) — пробормотал я и провел губами по его шее и плечу. Он чувствовался так хорошо подо мной, весь нуждающийся и жаждущий, его сила и мужество были моими, и я мог использовать их по своему усмотрению. Его кожа была гладкой, и я потерялся в исследовании его лопаток и его позвоночника. Мой член пульсировал в нем, и мне пришлось бороться с желанием взять его грубо, без всякой подготовки.