Цель оправдывает средства. Том четвертый
Шрифт:
Глава 44. Ковер-вертолет
«На ковре-вертолете мимо радуги
Мы летим, а вы ползете, чудаки вы, чудаки!»
Два года, один месяц и девятнадцать суток спустя Первой Битвы при Джеонозисе.
Едва за ее спиной закрылись двери покоев, Ашша натолкнулась на живое существо, стоящее напротив нее. Молодая женщина с нескрываемым
С подобным взглядом Ашша некогда рассматривала объекты своих генетических манипуляций, которые создавала во славу Бесконечной Империи. Взор исследователя, который наблюдает за тем, сдохнет ли его подопытный после очередных экспериментов, или же протянет еще немного и может стать объектом для новых манипуляций.
Вдвойне не по себе от того, что это делает та, кто большую часть времени не считает даже нужным общаться с товарками по Императорскому боевому гарему.
— Чего тебе, Йунь-К’аах? — нетерпеливо поинтересовалась Ашша, делая шаг в сторону с явным намерением обойти миловидное препятствие на своем пути и отправиться по своим делам.
— Что ты делала в спальне отпрысков Обри Уин? — несмотря на то, что голос этого тела молод, энергичен и приятен слуху, целестийка умудрялась исторгать своим тоном такие тембры, от которых тянуло в вечную депрессию с последующим желанием покончить жизнь самоубийством. Надменная сука даже не считала нужным подключать эмоции при общении с кем-либо за исключением Бессмертного Императора.
— Исправляю то, что ты натворила, — бросила Ашша, встречаясь с холодными, лишенными даже намека на человеческие эмоции глазами целестийки. — Эти дети родились раньше положенного срока и им необходимо помочь, чтобы не было проблем в будущем.
— Это не моя забота и не моя вина, — отрезала Йунь-К’аах. — Не я вмешивалась в естественный порядок вещей.
— Знала бы ты как мне хочется порой вырвать тебе волосы, освежевать заживо и бросить в соленую воду, чтобы сидеть на берегу океана и наслаждаться твоими агонизирующими воплями, — призналась Ашша. — Ты, часть твоего сознания — для меня не важно. Я могу помочь этим детям, и я делаю это. Хотя свои ошибки ты должна была бы исправить сама.
— Это не мои ошибки, — все тем же бесцветным голосом произнесла целестийка, взглядом провожая Ашшу, намеревающуюся побыстрее смыться из этого коридора. — Забавно наблюдать за тем, как ты тратишь свои силы, чтобы помочь другим, в то время как не можешь помочь себе сама.
— Пошла в Бездну, бесчувственная сука, — огрызнулась Ашша, повернувшись к собеседнице. В глазах ракатанки бушевал огонь Темной Стороны, а меж пальцев потрескивали искры зарождающихся Молний Силы. — Не тебе меня корить за что-то!
— Если не мне, то кому? — впервые на лице появилось нечто похожее на эмоцию. И это была злая, обидная насмешка. — Остальные даже не понимают происходящего. Они слепы, как детеныши, которым только предстоит прозреть. Я же — все прекрасно вижу. И задаюсь вопросом: откуда в тебе, Мать-Машина,
— Не твое дело, мразь, — сквозь зубы процедила Ашша. — Лучше бы помогала, а не пыталась меня задеть своими намеками.
— Я не пытаюсь — я делаю, — вновь лишенным эмоции голосом произнесла целестийцка. Нет, не так. Это прозвучала констатация факта. — И сейчас я хочу понять цель твоих действий, раката. Что изменилось в тебе с тех пор, как ты оказалась запечатана в ментальную клетку разума? Что случилось с твоим самомнением, гордостью и надменностью, что ты стала, в твоем-то положении, тратить огромные ресурсы тела и Силы, чтобы облегчить чью-то судьбу.
— Во-первых, тебя это не касается, — Ашша подошла вплотную к женщине, настолько близко, что их лица едва ли не соприкасались. — Во-вторых, достаточно и «во-первых». Не лезь не в свое дело.
— А то — что? — поинтересовалась Йунь-К’аах. — Побежишь пожаловаться на меня Бессмертному Императору? Так ведь он далеко.
— Если будет необходимо, я надеру тебе задницу, которая тебе даже не принадлежит, и без одобрения Рика, — предупредила Ашша. — Не лезь не в свои дела. Ступай к себе в апартаменты и медитируй, или чем еще твоя ссученная раса привыкла заниматься, пока вокруг страдают невинные.
— Что это? — продолжала стоять на своем целестийка. — Гипертрофированный материнский инстинкт? Компенсаторная защита мозга, направленная на преодоление психотравмирующей ситуации, в которой ты находишься?
— Тебе какое дело? — Ашша замахнулась, чтобы залепить женщине пощечину, но ее ладонь натолкнулась на прозрачный защитный барьер, которым та себя окружила. Миллионы игл впились в руку ракатанки, отчего рука мгновенно взорвалась болью. — С-с-сука. Не лезь в чужую душу!
— Почему? — Йунь-К’аах продолжала изучающе на нее смотреть, слегка наклонив голову на бок. — Разве это запрещено?
— Дай мне только прийти в себя — я выпотрошу тебя как нерфа перед праздником, — пообещала Ашша.
— Мы обе знаем, что твое состояние ухудшается, ракатанка, — произнесла Йунь-К’аах. — Тебе уже снятся кошмары прожитых жизней? Двоится в глазах? Онемение в частях тела?
— Решила собрать у меня анамнез? — прошипела Ашша, оскалившись. Темная Сторона обжигающим потоком промчалась по ее телу, заглушая очаги боли. Отчасти это помогло. Но покалывание в руке, от кончиков пальцев до локтя, никуда не делось, обескураживающе заполняя мозг неприятными ощущениями.
— Пользуюсь возможностью и оставшимся временем, чтобы получше разобраться в окружающих меня разумных, — неожиданно произнесла целестийка. — Задаю вопросы, получаю ответы, анализирую действия, вырабатываю концепции поведения.
— Экспериментируешь, значит, — Ашша скрежетнула фарфоровыми зубками. — Даже нет смысла напоминать, что в тебе нет ничего человеческого. Ты всех нас рассматриваешь как букашек, которых изучаешь с высоты своего опыта.
— Могу себе это позволить, — заявила Йунь-К’аах. — Мне ничего не угрожает. Наоборот — все эти существа столь открыты, что нет даже большой необходимости проявлять к ним особое внимание — все и без того понятно. Их мотивы, желания, намерения — все объясняется легко и просто. Ты же — совсем иной случай. Более интересный.