Цель оправдывает средства. Том четвертый
Шрифт:
— Уверен, что нас всех ликвидируют, — произнес шестой. — А на места управленцев компании Доуган назначит своих разумных.
— Значит необходимо использовать лазейки в законе и словах самого Доугана для того, чтобы выторговать себе варианты капитуляции получше, — задумчиво произнес третий. — Солидные откупные и можно оставить свои места в Совете Директоров компаний.
— Навряд ли это получится, — с сомнением в голосе произнес пятый. — Помните посланника Бессмертного Императора?
— Лорд Арчи? — уточнил четвертый. Пятый директор молча кивнул.
— Он предлагал капитуляцию на наших условиях, —
— И мы совершенно правильно сделали, что оставили его предложение без рассмотрения, — заявил первый.
— Мы сделали это, потому что в Пространстве хаттов еще были планеты, которые оказывали сопротивление, — заметил второй директор. — Сейчас же, по факту, организованное сопротивление уничтожено как таково. Осталась лишь пара планет в скоплении Си’Клаата — и Нимбан. Штурмовики и подразделения тви’леков устанавливают на завоеванных планетах оккупационные режимы — безжалостные и беспощадные. До конца полугодия адмирал Модус и Кригсмарине полностью сломят сопротивление в системах Пространства хаттов и зачистят территории от сопротивления. Необходимо решать что-то сейчас, пока они не перешли к штурму.
— Вы его-то боитесь, коллега? — хмыкнул пятый директор. — Наш соратник, — он кивнул в сторону первого директора, — утверждает, что наша оборона непреодолима.
— Против обычных кораблей — да, — вмешался в разговор четвертый директор. — А что мы будем делать, когда сюда придут звездные суперразрушители? Или Доуган направит к Нимбану звездолеты, вооруженные «Упокоителями»? Когда они будут взрывать наши оборонительные станции из своих сверхдальнобойных потоковых лучевых орудий. Ведь все давно просчитано — они будут уничтожать наши оборонительные системы по одной, вскрывая линию за линией, а затем пойдут на штурм. Наши дроиды против их «небовиков» не способны воевать, лишь давить массой.
— У нас массы больше, наши дроиды дешевле, — напомнил шестой директор.
— Вы так думаете только по той причине, что на нас не сбрасывали массированный десант «небовиков», — фыркнул второй директор.
— И не сбросят, — заявил первый директор. — Эти машины Вечной Империи стоят не так уж и дешево, как вам кажется. Уничтожат они десяток наших В-1 или В-2, потеряв одного своего дроида — мы все равно остаемся в экономической прибыли. Наши затраты на производство — в разы меньше…
— О чем вы вообще говорите? — покачал головой третий директор. — Чем быстрее Вечная Империя расправляется со своими внутренними врагами, тем больше вооруженных подразделений они получают. На Вечную Империю работают сотни заводов по выпуску боевых машин, десятки планет исключительно военной направленности… А у нас — лишь ресурсы Нимбана… Если Вечная Империя продолжит держать нас в блокаде, как это делала Старая Республика под Фоэростом — у нас раньше закончатся полезные ископаемые, чем у них — звездолеты для блокады. Нужно договариваться! Сейчас!
— Выходит, у нас паритет по позициям, — заметил шестой директор. — Трое за переговоры, трое — за продолжение сопротивления.
— Переговоры — но лишь на наших условиях, — заметил второй директор. — полная автономия, большие наценки на каждый заказ…
Раздался мелодичный перезвон со стороны входа. Судя по всему, пришел глава корпорации…
Шестерка директоров застыла, в ожидании прибытия
Директора синхронно нахмурились…
А после этого из темноты коридора на стол переговоров, совершив несколько кульбитов в воздухе, приземлился некий объект…
— Я прибыл к вам от имени Бессмертного Императора, чтобы заключить договор на ваших условиях, — раздался голос из глубины коридора. — А теперь, я думаю, что переговоры должны вести совсем другие разумные…
С шипением в темноте коридора появилось алый энергетический клинок, отблески света которого указали на хорошо знакомую фигуру посланца правителя Вечной Империи Закуул.
— Охрана! — завопил первый директор.
— Убийца! — вторил ему второй.
— Взять его! Прикончить! Растерзать! — подключились остальные.
С тихим шипением створка бронированной двери, за которой располагался пост элитных телохранителей членов Совета директоров. И оттуда вышел мускулистый киффар с длинными волосами, небрежно кивнувший обладателю алого клинка.
— Боюсь, с охраной у вас так же проблемы, — произнес Лорд Арчи, посмотрев на шестерку перепуганных нимбанцев и едва заметно кивнув своему напарнику.
— И с продолжением вашей тлетворной жизни — тоже, — добавил лишенным эмоций голосом Квинлан Вос, запалив свой световой клинок.
Через десяток секунд к отрубленной голове главы Совета Директоров компании «Херш энд Кессель» добавились еще шесть.
Чходос пылал.
Горела крепость — штаб Имперского Корпуса Закрепления Территорий, горели дома местного офицерского состава.
Горела бронетехника и остывали человеческие тела на поле боя.
Невидящим взором Асажж Вентресс смотрела перед собой.
Но ничего не видела.
Ее не интересовали ни тысячи трупов, усеивающих подходы к цитадели «Огненного заката», ни стоны раненных, которых эвакуировали медицинские боты, ни сотни двигающихся по полю сражения групп зачистки, уничтожающих засевших в долговременных укреплениях и блиндажах боевиков террористического движения…
Ракатанка не обращала внимания и на то, что сидит на голой земле, закопченной и обожженной попаданиями реактивных систем залпового огня.
Ее не беспокоили многочисленные шрамы на ее теле и засевший в животе осколок снаряда, разорвавшегося неподалеку. И даже кровь, которой она была перепачкана с головы до ног, ее тоже не беспокоила.
Командир 4-го батальона 2094 ИКЗТ капитан Ла Ик, приблизился к женщине, толкнув перед собой на землю пленного человека. Остатки военной формы и шевроны «Огненного заката» указывали на то, что он — высокопоставленный военный среди мятежников.
Тех самых, с которыми 11-й штурмовой корпус вел сражение несколько дней и победил. Ценой огромных потерь, ценой всего.
— Генерал, — хриплым от набившегося в дыхательные пути горького дыма произнес капитан. — Мы взяли его.
Молодая женщина, в чьих коротких волосах запеклась кровь, посмотрела на него взглядом, от которого офицера бросило в дрожь. Полные ярости горящие расплавленным металлом радужки сейчас казались ему страшнее стволов турболазеров, нацеленных в лицо.