Цель оправдывает средства. Том третий

Модус Илья Сергеевич

— Хорошо, в этом мы солидарны, — кивнул я, приводя в исполнение свой дальнейший план.

Гарем, который ссорится и плетет заговоры — это плохой гарем. Мне же нужен монолит, надежный тыл везде, где мне потребуется. И памятуя прежний опыт, когда их было меньше, да и я был немного идиот (ну как немного — чуть больше, чем полностью), следует не повторить своих ошибок. А раз так — то для начала попробую поиграть в открытую. В интриги с гаремом я уже играл — у Оли едва фляга свистеть не начала. А чисто с прагматичной точки зрения, доводить «до ручки» подобного одаренного —

больше нет смысла. Они приняла Темную Сторону, она умеет ее контролировать. Следовательно, по древней шлюшьей традиции: «Умри, но дай!».

Психология закрепления позитивного поведения. Когда дрессируемая зверушка делает то, что от нее хотят, необходимо выделить ей «вкусняшку», которую она хочет. Когда делает не то, что необходимо — вкусняшку не давать. И тогда, со временем, зверушка будет делать именно то, что от нее необходимо дрессировщику.

В свое время определенных успехов я достиг на фоне «дрессировки» Оли, но как-то похерил этот прогресс. Сейчас придется начинать все заново. И тридцатикратно повторять.

Но проблема в том, что с тридцатью зверушками было бы проще, чем с тридцатью разумными барышнями, у каждой из которых в голове снаряд не разорвался.

Значит, пора уравнять всех в шансах, продемонстрировать, кто в этом оркестре единственная скрипка и объяснить политику кота Леопольда.

— Я не просто так сказал, что отныне мы все семья, — повторяю раз за разом ключевое слово на пике всеобщего внимания. Кое-что из психологии нейропрограммирования — интегрирование значимых для «программиста» установок в период, когда внимание «программируемого» наиболее подвержено внушению. Нечто подобное я отрабатывал на Ади Галлии и Эйле Секуре во время наших с ними постельных подвигов в первый год войны между Республикой и Конфедерацией. — Я в самом деле этого хочу — чтобы все мы были единым, сплоченным организмом, ячейкой общества.

— Один муж и тридцать жен, — присвистнула Ар’алани. — Боюсь моя мама умрет от инфаркта, узнав об этом.

— А ты не говори, — предложила Кайли. — Я вот, например, когда Матери сказала, то пришлось ее потом убить.

— Меня мой народ прозвал Мать-Машина, — поведала Ашша. — Если кто-то из вас, девочки, вдруг захочет пообщаться с любящей матерью, получить совет старшего поколения — я всегда готова.

— У меня просто голова кругом идет, — произнесла Оли. — Мне еще семнадцати нет. Мои подруги одногодки — спят с моим мужчиной. А еще с ним спят другие мои подруги, которым от двадцати, до сорока. И еще у меня есть подруги которым от трех до нескольких десятков тысяч лет… И они тоже спят с моим мужиком… Надо найти психолога, рассказать ему историю нашей семейки Доуганов, и наблюдать как у несчастного мозг взорвется.

— Чисто технически моему сознанию более нескольких сотен тысяч лет, — произнесла Кайли, скрывая неловкость. — Просто я… Уже и сама не помню, сколько живу.

— Вот, а я о чем, — кивнула в ее сторону Оли. — Память девичья…

— Да помню я, кому давала! — с возмущением произнесла Дочь.

— Девочки, — устало произнесла Утрила, — давайте потом, без мужчины посидим, потреплемся

языками. Реально важный для нас всех вопрос встал.

— Рад, что ты на моей стороне, Б’инк, — улыбнулся я.

— Вообще-то подобное предложение, — замялась Энн Гелла, — очень… Сбивает с толку. Если быть частью гарема я уже привыкла, то семья…

— Гарем, семья — не важно как звучит термин, — заявила Луминара. — По факту каждая из нас пришла в гарем потому что хотела быть с этим мужчиной и допускала, что помимо нас будут и другие женщины.

— Да, леди Ундули, — кивнул, соглашаясь, — рассуждайте так, словно меня тут нет.

Пристыженная мириаланка потупила взгляд. А зеленые щечки слегка порозовели…

— Мое мнение, что на данный момент мы не семья, — изрекла Эйла. — Мы вообще в первый раз собрались всем составом, впервые говорим и обсуждаем что-то. Я думаю, что пока говорить о том, что мы именно «семья» в контексте смысловой нагрузки этого понятия — преждевременно. Думаю, стоит некоторое время продолжить быть «гаремом», но уже с тесными социальными связями между друг другом.

— Поддерживаю, — привлекла к себе внимание Атрокса. — Нам следует узнать друг друга получше. Так сказать «притереться»…

— Я бы к тебе почаще «притиралась», — многозначительно произнесла леди Утрила, чем вызвала многочисленные усмешки и улыбки на лицах остальных девушек.

— Итак, вы решили, что пора договориться, между собой? — с улыбкой уточнил я. Право, прошло даже лучше, чем я хотел. Но опять же — не пудрят ли дамочки мне мозги? Сейчас ответить на этот вопрос не так просто, как кажется. Искренность их слов покажет только лишь время.

— А почему бы и нет? — спросила Ашша. — Я так понимаю, каждая из нас получила то, что хотела — тебя. И раз ни у кого нет возражений с тем, чтобы оставаться одной из тридцати…

Желающих возразить не нашлось.

— В таком случае, будем считать, что первый мирный день в гареме начался, — улыбнулся я.

Нет, в самом деле — не ожидал, что все пройдет так мирно. Учитывая, как много характера показывали чуть ли не каждая вторая, не считая первой, можно было ожидать чего угодно, кроме того, что они сплотятся вокруг одной общей идеи…

— Это все? — поинтересовалась Дарт Хексид.

— Похоже он подвис, — хихикнула Дени, прикрыв рот ладошкой.

— Я прям представляю, как у него в голове шаблон порвался, — сверкнула глазами Зул. — Тридцать баб, да еще и договорились между собой…

— Судя по его слегка растерянному взгляду, он реально проматывает в голове долгую речь, которую планировал нам продекламировать, — усмехнулась Ади Галлия.

— Или обдумывает, кто согреет ему постель сегодня ночью, — потянулась Ксиаан.

— Если что, то я на больничном, — обозначила свою позицию Реннакс.

— Не волнуйся, — улыбнулась Асока. — Если нужно, я подменю.

Помассировав виски, сделал пару круговых движений головой, чтобы размять слегка затекшую шею.

— Ладно, девочки, раз у нас гарем, — перешел я к последней части сегодняшней встречи, — то следует обговорить ряд правил.