Цель оправдывает средства
Шрифт:
– У вас отличная осведомленность о силах противника, – сказал Сергей. – Неужели ваши люди сидят в Генеральном штабе Анкивара?
Битрая глянул на Эгенворта и вздохнул:
– До недавнего времени у нас были налажены контакты с Арнией. Мы имели друзей не только в научных кругах. Правда, до Генштаба не дошли, но среди тыловых и интендантских служб знакомые были. Да и работа с единой инфосетью приносила результаты. К сожалению, теперь эта связь практически прервалась. И мы располагаем данными четырехмесячной давности. После провала нашей сети и ухода с боем последней группы переселенцев контакта
Тема была Битрае неприятна, и он поспешил вернуть разговор к предстоящей операции:
– Все, что надо, это перевезти и установить на Кламиго аппаратуру блокировки. Но тут есть свои сложности.
– Рунген, позволь мне, – подал голос Эгенворт. – Все же это моя епархия.
– Давай, – согласился профессор.
– Так вот, о сложностях. Оба спутника над Кламиго отслеживают практически всю активность на планете. Очень мощная аппаратура. Способная при необходимости сосчитать все травинки в поле. У них сложная траектория движения, специально рассчитанная так, чтобы охватывать как можно большую площадь планеты. Поэтому все наши действия будут зафиксированы практически сразу. После чего противник нанесет удар.
– И что вы придумали? – спросил Марк. – Судя по всему, у вас уже есть план?
– Есть. Чтобы обеспечить успешную установку блокировки, надо уничтожить спутники.
Мы удивленно переглянулись. Ничего себе заявление! Уничтожить спутники!
Видя наше изумление, Эгенворт улыбнулся:
– Все не так сложно. Во-первых, спутники не имеют собственной защиты. Во-вторых, кроме них, на орбите больше ничего нет, ударную станцию только планировали поставить в колонию. И в-третьих, у нас есть вооружение, способное быстро и гарантированно сбить спутники.
– Даже? Когда вы успели его создать?
– Давно, – ответил за Эгенворта Битрая. – Правда, оно существовало только в виде макета. Но месяц назад мы создали несколько образцов. Наша технология заводского производства позволяет это сделать довольно быстро.
– Здорово… Эдак вы и авианосец сможете склепать?
– Можно, – дернул уголком губ Битрая. – Правда, на это уйдет гораздо больше времени. А еще больше на подготовку личного состава.
Что ж, Битрая и K° сумели нас поразить. Оперативностью, связями, техническими возможностями и… вообще потенциалом. До этого мы полагали, что они на такое не способны.
– Это космический самолет-ракетоносец. Он несет четыре управляемые по закрытому каналу наведения двухступенчатые ракеты. Основная изюминка – самолет беспилотный. Управляет им с наземного пункта оператор.
– Впечатляюще, – не сдержал эмоций Толик. – И сколько у вас таких игрушек?
– Два. Вполне достаточно.
– Да уж.
– Как только спутники будут сбиты, – продолжил Эгенворт, – мы сможем выпустить машины. Они проведут закладку блоков. И все. Анкиварцы начнут разбираться со спутниками, возможно, поднимут в воздух авиацию, приведут в состояние боевой готовности все силы… После разрыва связи с центром они вполне резонно станут предполагать возможное вторжение противника, так что уничтожение станций подольет масла в огонь. Так вот, пока они будут готовиться к войне,
– Хорошо придумано, – кивнул я. – И какова же наша роль?
– Сделать то, что вы умеете лучше всех. Провести разведку, обнаружить и вычислить орбитальные станции, подобрать удобное место для организации временного пункта управления. И обеспечить безопасность всей операции.
– То есть взять на себя контакт с аборигенами? – уточнил Сергей.
– Именно.
– Нам нужно полчаса на сборы. И… пару часов на отдых.
– Лучше пять, – высказался Новистра. – Работать в таком режиме очень тяжело. Отдохните как следует, легче будет потом.
– Благодарим, профессор, – встал Сергей. – Но боюсь, наши возможности пока ограничены.
– Чем?
– Кем. Анкиваром. Он сейчас регламентирует наш распорядок дня.
– Что ж, в наших силах изменить это положение…
…Исчезновение рамки «контура» практически совпало с угасанием индикаторов функционирования. При замедленной съемке было хорошо видно, как разом темнеют небольшие огоньки на пульте управления и как ломается ровный прямоугольник переходной рамки. В нормальном режиме мелкие подробности взрыва не различить, а здесь можно сосчитать даже количество осколков боковой металлопластиковой стойки, разлетавшихся во все стороны, словно брызги воды.
– Искусственное происхождение. Никакого спонтанного сбоя.
– Ну да. Аппаратура отключилась за доли секунд до взрыва. Как отрезало.
– И все программы были стерты. Одновременно.
– Диверсия. Факт.
Кадры уничтожения установки ПСД и всей сопутствующей аппаратуры прокручивали, наверное, раз в тридцатый. И в десятый раз – в замедленном варианте. При двадцатикратном замедлении взрыв выглядел очень красочно, почти как в кино. Только без огромного огненного шара и рева пламени.
Кино смотрели четверо. Управляющий колонией, армейский генерал – командующий вооруженными силами, гроссмейстер – руководитель гражданского департамента, и начальник станции – обер-официал.
После взрыва установки прошло более десяти часов, и начальник бригады техников уже доложил, что своими силами восстановить ее не представляется возможным. Здесь, в колонии, не создать около пяти сотен микросхем и устройств, каждое из которых по сложности начинки сопоставимо с каким-нибудь блоком космического корабля. Да и воспроизвести в точности всю технологическую цепочку трудно. Это не считая других проблем со сборкой, наладкой и тестированием новой аппаратуры.
Итог предварительного расследования подвел сам управляющий:
– Полная жопа!
Эти слова, предназначенные для узкого круга лиц, он произнес перед началом очередного просмотра хроники. А когда съемка закончилась, произнес:
– Мнения?
– Датлай или Равитан, – подал голос обер-официал. – Больше просто некому.
– Кто – понятно, – согласился генерал. – Но вот как? Установка защищена от любого проникновения.
– Выходит, не от любого. Кто-то из наших противников первым нашел способ обойти защиту.