Цель вижу! Дилогия
Шрифт:
«…Что же им рассказать-то такое, в самом начале? Может…»
И она унеслась, в своих воспоминаниях, на несколько месяцев назад, в Крым, на Мекензиевы горы…
К своей последней снайперской дуэли…
Февраль 1942г. Дуэль…
…Теперь снайпер, лейтенант Людмила Сизова действовала в условиях горной войны. Это была ее первая военная осень в горах
Часами, а то и целыми днями, в дождь и на солнцепеке, тщательно замаскировавшись, лежала она в засаде, дожидаясь появления «цели»…
И не раз выходила победителем в дуэлях с немецкими снайперами!.. …В три часа утра обычно она уже выходила в засаду.
Иногда она тонула в тумане, иногда искала спасительного укрытия от прорвавшегося сквозь облака солнца, лежала на мокрой, сочащейся влагой земле…
Стрелять можно только наверняка, и до выстрела иногда лежала дорога терпения длиною в день или даже в два…
Ни одной ошибки - если обнаружишь себя, то спасения уже не будет…
И она, каждый раз командовала сама себе:
«…Тщательно бери цель!..»
Как короткая мысль об этом, как и все на войне длится очень долго!.. …Однажды, на Безымянной, против нее в засаду вышли сразу шестеро немецких автоматчиков.
Они заметили Милу накануне, когда лейтенант одна вела неравный бой весь день и даже вечер…
Гитлеровцы нависли над дорогой, по которой подвозили боеприпасы к соседнему полку дивизии…
Долго, по-пластунски, поднималась она тогда в гору… Болели локти и колени. Пули со всхлипом впивались в деревца, то впереди, то сзади Люды. Иногда они зарывались в землю совсем рядом…
И пришел момент, когда одна пуля срезала ветку дуба у самого виска, а другая пробила верх пилотки…
И тогда Мила сделала всего два выстрела!..
И замолчал, наконец, тот, кто едва не поразил ее в висок, и тот, кто чуть-чуть не угодил ей в лоб… Истерично стреляли четверо оставшихся в живых, и снова, уползая, извиваясь, как змея, она била точно туда, откуда раздавались выстрелы… И еще трое немцев остались на месте…
Убежать сумел только один…
И тогда Сизова замерла…
Теперь нужно было только ждать…
Нельзя ни приподняться, ни сдвинуться - один из автоматчиков мог притвориться мертвым, и, быть может, он выжидал, когда она пошевелится…
Или тот, кто убежал, уже привел с собой других автоматчиков… …Начал сгущаться предвечерний туман…
Вдруг раздался выстрел, второй…
«…Издалека, бьет… Гад!..» - Подумала тогда Мила, и…
И тогда Сизова решила подползти навстречу к своим врагам.
И она снова ползла по-пластунски…
Взяла автомат убитого, нашла в укрытии ручной пулемет…
Расположила оружие так, что пулемет оказался посередине, и приготовилась к бою…
Беспорядочная
Этот неравный бой был долгим…
К ночи поднялся холодный, пронизывающий ветер, и Люда влезла в окопчик, который бросил утром один из немецких автоматчиков, который пытался подползти к ней поближе…
И, наконец, стрельба прекратилась - немцы не отважились искать отважную девушку в темноте… …А через день после того боя, она вышла в «поиск» на немецкого стрелка, который, как показал пленный, доставленный разведчиками, охотился теперь именно на нее, «на русскую бестию с меткими глазами»…
Этот гитлеровский снайпер один, за неполных двое суток, уже сумел принести бед, четко показав свое мастерство - он уже успел убить двух снайперов взвода Сизовой!.. …Как правило, немецкие снайперы прятались за передним краем своих, тщательно маскировались, надевая пятнистые с зелеными разводами халаты, ведь уже почти наступила весна 42-го года…
У этого же был свой маневр…
Он выползал из своего гнезда и шел на сближение с противником!..
И Людмила приняла этот «вызов»!.. …Долго тогда лежала Люда в своем «гнезде» превратившись в мумию, и ждала, ждала своего часа…
День уже почти прошел, приближался вечер, а вражеский снайпер не подавал признаков жизни…
Он, скорее всего, заметил солдата-наблюдателя, но решил его не бить - хотел выследить саму Милу и уложить ее на месте, потому что именно она была его целью, и ас не желал размениваться на «мелочевку»… …Люда тихо свистнула, отдавая приказал своему наблюдателю, лежавшему метрах в пятидесяти от нее, чтобы тот уходил в тыл…
И осталась на ночь… …Мысль ее была проста:
«…Немец, снайпер такого класса, наверняка почитаемый офицер, и привык спать в блиндаже, а поэтому и вымотается быстрее, чем я, если застрянет здесь на ночь…» …Так они пролежали сутки!.. Не шелохнувшись!..
Это было уже не столько противостояние мастерства, сколько характеров…
А утром опять лег туман…
Голова Милы отяжелела от напряжения, в горле першило от холода, а одежда пропиталась сыростью…
И даже руки ломило в суставах от сырости и холода!.. Но она продолжала наблюдать…
…Медленно, нехотя туман рассеялся, просветлело, и тогда… Его выдало солнце… Вернее солнечный блик на оптике прицела его «Маузера»…
Мила увидела, как, прячась за макет коряги, снайпер передвигается едва заметными толчками…
Все ближе и ближе к ней!..
И…
Она двинулась ему навстречу!..
Одеревеневшее за ночь тело было тяжелым и неповоротливым, но она продолжала ползти, сантиметр за сантиметром, преодолевая холодную каменистую подстилку.
И держала винтовку перед собой - Люда не отрывала глаз от оптического прицела…