Цель жизни
Шрифт:
Я решил при случае, как курьез, показать эту заметку Сталину.
Вскоре такой случай представился. Сталин внимательно прочитал, усмехнулся:
— Желаемое выдают за действительность. Они бы этого хотели.
Потом, помолчав немного, спросил:
— А что, у вас дома есть сейф?
— У меня нет сейфа, он мне не нужен, дома я не работаю над чертежами и расчетами, а думать можно без сейфа.
— Это верно, мысли в сейф не спрячешь. А как другие конструкторы, тоже дома не работают?
— У всех у нас на работе отличные условия и обеспечена полная
— Это хорошо, нужно быть очень бдительными, сейчас время такое… Вот мы приставили охрану к вооруженцу Дегтяреву, он все свои секреты с собой носил и дома работал. Мы запретили… Да ведь ко всем не приставишь охрану, и дело ваше не такое — самолет не пистолет.
— Можете быть спокойны — государственная тайна сохраняется в конструкторских бюро надежно, — говорю я.
— А вы все-таки поговорите с конструкторами на эту тему. Мне известно: есть еще среди вас беспечные люди. Лишний разговор не повредит.
— Слушаю, товарищ Сталин, я соберу конструкторов и от вашего имени с ними поговорю…
— Зачем от моего имени? Сами скажите. Сталин сердито посмотрел на меня:
— Вот многие любят за мою спину прятаться, по каждой мелочи на меня ссылаются, ответственности брать на себя не хотят. Вы человек молодой, еще не испорченный и дело знаете. Не бойтесь от своего имени действовать, и авторитет ваш будет больше, и люди уважать будут.
После этого разговора я беседовал с конструкторами. Никто из них — ни Лавочкин, ни Ильюшин, ни Поликарпов, никто другой — дома, конечно, не работал, а специально организованная проверка соблюдения правил секретности в наших конструкторских бюро лишний раз убедила, что дело это поставлено хорошо.
Война принесла этому убедительные доказательства. Для Германии многие наши самолеты были полной неожиданностью. Немцы и не подозревали о наличии у нас таких истребителей, как МиГи, «Лавочкины» и ЯКи, и тем более штурмовика Ильюшина.
Опытный штурмовик ИЛ-2 прошел госиспытания в январе 1940 года и до декабря стоял без движения. Военные не давали ему хода, считая, что у него недостаточна толщина брони. Таким образом был упущен почти целый год.
Потеряв всякую надежду договориться по этому вопросу, Ильюшин 7 ноября 1940 года написал Сталину жалобу. Вскоре Сталин вызвал его и подробно расспрашивал об ИЛ-2. В результате беседы Сталин сказал:
— Вот именно такой самолет нам и нужен. Его следует немедленно запустить в серийное производство.
Были приняты чрезвычайные меры, и первых два серийных самолета ИЛ-2 вышли уже в марте 1941 года.
Опытно-конструкторские бюро, научно-исследовательские институты и заводы с огромным напряжением работали над скорейшим внедрением в массовое серийное производство новых образцов боевых самолетов и двигателей, которые были построены и испытаны в течение 1940 года и первой половины 1941 года: истребителей МиГ-3, ЛАГГ-3, ЯК-1, ЯК-7, штурмовиков и бомбардировщиков ИЛ-2, ИЛ-4, ПЕ-2, двигателей М-105, АМ-38, АМ-39.
Внедрение новой техники заставило перестроить всю нашу радиотехническую промышленность, качественную металлургию,
Сложность задачи состояла, следовательно, не только в отработке новых образцов самолетов, двигателей, всевозможных приборов и новых материалов. Надо было развернуть массовое производство всей этой в большинстве своем совершенно новой авиационной техники.
Немецкие конструкторы
Не успел я еще как следует освоиться с новой должностью, как в марте 1940 года пришлось вторично поехать в Германию с экономической делегацией И. Ф. Тевосяна. Это произошло так же неожиданно, как и первый раз.
Первоначально меня не включили в состав авиационной группы этой делегации. Авиационных специалистов представляли два десятка работников промышленности и военно-воздушных сил. Как потом стало известно, за несколько дней до отъезда Сталин просматривал списки членов делегации и почему-то обратил внимание на отсутствие в списке моей фамилии. И тут же дал указание назначить меня руководителем авиационной группы.
За два дня до отъезда он вызвал меня к себе и стал говорить о задаче, возлагавшейся на комиссию. Она заключалась в том, чтобы в возможно короткий срок закупить в Германии авиационную технику, представлявшую для нас наибольший интерес. Требовалось сопоставить уровень наших самолетов и немецких, изучить технические новинки в области авиации вообще.
Внимательно выслушав Сталина, я в свою очередь поставил перед ним несколько вопросов.
Первый вопрос — о составе авиационной группы. Я считал, что поскольку мне придется отвечать за выполнение порученных группе заданий, то я имею право скорректировать состав ее участников, на что мне сразу же было дано согласие.
Второй вопрос был довольно щекотливым. Я сказал Сталину, что следовало бы создать для членов делегации приличные материальные условия. Некоторые товарищи стремятся экономить деньги на гостинице, на транспорте, на чаевых, чем иногда компрометируют себя в глазах иностранцев. А ведь по отдельным мелким штрихам нашего поведения за границей судят в целом о советских людях и о нашей стране.
— Зачем экономят?
— Да как же? Ведь каждый хочет привезти из-за границы своим домашним какие-нибудь гостинцы, сувениры, вот и экономит на копейках…