Целитель чудовищ - 2
Шрифт:
А змеиное тело, на минутку, каким бы маленьким оно не казалось, почти полностью состоит из крепких мускулов. Поэтому каждый такой хлесткий удар заставлял Стаса яростно ругаться и удваивать усилия.
Стаса спасало лишь то, что он все еще был любимым хозяином Левиафан, поэтому хоть она страшно шипела, изрыгая проклятия на змеином, имитировала, что она «ну вот прям щас укусит», но зубы она все-таки не использовала
Однако это не мешало Ордынцеву чувствовать себя Гераклом, который в рукопашную борется с одной из голов Лернейской
Под конец она вовсе поменяла тактику и обивалась вокруг тела мужчины, не давая себя отодрать.
Так Стасу и пришлось, раздраженно сопя, залезть вместе с Левиафан в эту импровизированную ванную.
Чуть погодя Ордынцев решил, что все сложилось не самым плохим образом. Теплая вода приятно расслабила ноющие кости и мышцы, а спустя пару минут голова самой змеи уютно легла ему на плечо.
— Даже не думай, что я тебя прощаю. — фыркнул Стас, после чего задергался, когда змеиный язык защекотал ему прямо в ухо. — Ладно, не порти момент. Остановимся на ничьей.
Змея, вновь оправдав наличие у себя какого-то сознания, расслабленно затихла.
— Господин, — испуганный голос служанки послышался в дверях, вырывая двоицу из столь сладостной нирваны. Она явно боялась заходить внутрь. — Господин, вы еще живы? О Ками, убереги меня от ужасной смерти…
— Да, нет причин для беспокойства! — крикнул Стас, успокоив настороженных слуг. Видимо, их знатно впечатлило легендарное единоборство между землянином и его питомцем.
Спустя пару часов отмокания наступил второй акт «Марлезонского балета». Процесс этот был сложный, нервный и можно даже сказать интимный.
— Давай! Ползи! Быстрее! Еще немного, я уже почти все! — пыхтел Стас, от напряжения всех мускулов аж покраснев.
Перед ним же отчаянно шипела Левиафан, извиваясь всем телом. Оба участника действа работали из последних сил, но были решительно настроены закончить процесс.
Чулок чешуи еще немного сполз с извивающейся Леви, которая ползла в противоположную сторону от мужчины. Тот же уцепившись за верх снятой чешуи, пытался помочь своей любимице снять все остальное.
По всем правилам логики ее кожа должна была быть мягкой и легко рваться. Вот только магическая энергия видоизменила ее прочность, сделав на подобии крепкой резины.
В итоге обоим участникам приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы снять хотя бы сантиметров десять старой кожи.
Последний рывок и Стас валится на спину, сжимая в руках весь чулок, а Леви, неудачно совершив очередной рывок, влетала прямиком в стену, после чего с матерным шипением рухнула вниз.
— Вот дерьмо, — Стас откинулся на пол, тяжело дыша. — Что же мы будем делать, если ты вырастешь еще больше?!
Левиафан ничего не сказала, но Стас услышал тихий шелест чешуи, потом характерный «бултых», когда что-то залезло обратно в тазик.
— Тут ты права, — Стас с кряхтением встал и двинулся обратно к «ванной». — После таких развлечений надо будет опять помыться! А ну подвинься весь
— Ша-ша-а! — что переводилось как: «Я первая его заняла!»
— Пошипи мне еще тут.
Джишин Сумада тихо пил чай в одиночестве. В последние месяцы у него была такая возможность, в отличие от всей его прошлой жизни, которую, как не крути, радостной нельзя было назвать.
Всю свою сознательную жизнь он готовился и тренировался, чтобы быть примером для всех остальных членов клана.
«Главная семья на то и главная, что должна быть сильнейшей. Она показывает остальным пример того, каким должен быть настоящий Сумада. Не подведи меня, сын. Не опозорь честь клана Сумада и главной семьи» — слова отца гремели в его разуме столько, сколько он себя помнил.
Его первые детские игрушки были маленькими игрушечными катанами и тати. Когда он подрос, деревянные игрушки сменились железными, пускай и затупленными.
Текущая в его крови родословная Сумада позволяла ему тягать тяжелые вещи, которые были бы неприятно неподъемными для обычных детей.
Этот промежуток он помнил плохо. Куда лучше он запомнил то, что последовал следом, ведь именно тогда началось обучение. Максимально жесткое и беспощадное для жителей современной Земли, однако вполне обыденные для этого мрачного мира.
Ребенок хорошо запомнил безразличные и холодные глаза сенсеев, которые смотрели на него скорее, как на кусок очень дорого и эксклюзивного мяса, чем на человека.
Но Джишин не скулил. Ему очень хорошо объяснили, что за те знания, которые он получал просто по факту своего рождения, другие воители готовы были предать и продать свои семьи и детей.
Бесконечная полоса тренировок, пота, крови, бамбуковых палок и ушибов в какой-то момент закончилась. Сумада предпочитал не вспоминать те годы. В них толком не было счастливых моментов.
На конец предварительного обучения ему было тринадцать лет. Именно во столько он получил свой первой ранг, обычного воителя. Смазки для шестерёнок войны воителей.
По законам клана он стал взрослым. Это считалось таковым, что даже воитель ребенок мог без проблем убить десяток взрослых мужчин.
Правда, по большому счету, Джишин не знал, насколько он был силен.
Да, ему время от времени приходилось под бдительными взглядами старейшин и старших членов семьи сходится в спаррингах с разными молодыми людьми, которые зачастую были его намного старше.
И он выходил по большей части победителем. Порой доходило до смешного, когда его оппоненты могли быть его старше чуть ли не вполовину.
И когда он все же столкнулся с другими, обычными воителями примерно его возраста, то разрыв между ними встал в полный рост.
Там, где он уже освоил стихию камня, пробудил родословную, знал несколько техник и умел владеть своим телом, другие клановцы, даже из главной семьи еле-еле осваивали свои первые техники.