Целитель и сид
Шрифт:
— Хельги! Что с тобой? — закричала Ингибьорг.
— Да что же это такое? Что с ним такое?! — верещала Флори.
— Заткнись. Принеси бинты и все для перевязки, — цыкнула на нее я, осторожно извлекая из ладоней Хельги особо крупные осколки. — Пинцет не забудь! И тазик с кипяченой водой.
Я усадила Хельги на мостовую, куда Кольр постелил свою накидку. Кровь текла, но не очень быстро. Я перетянула платком запястье наиболее поврежденной руки. Основной опасностью было повреждение крупных сосудов. К счастью, до этого не дошло, но все равно
— И что это было? — спросил Кольр у Хельги. — С тобой такое раньше уже случались такие припадки?
— Припадки? — удивился Хельги. Лицо его выражало недоумение. — Что случилось?
— Ты не помнишь? — спросила я. Я проверила его зрачки, но все было в порядке. — Ты читал стихи, а потом фиал разбился.
— Стихи? — он смутился. — Так было и в тот раз, когда я сложил нид. А что я сказал? Вы не запомнили?
Я, как могла, припомнила слова. Я поняла дословный смысл слов, но глубинный мне был недоступен. Хельги задумался. Флори наконец притащила все необходимое, и мы с Ингибьорг занялись руками раненого.
В конце концов я извлекла все осколки, остановила кровь и стала заживлять порезы.
Ночь меня вымотала, и сил осталось мало. Я попросила Анисет о милости, и сила Жизни полилась живительным потоком. Я с благодарностью наблюдала, как закрываются раны, появляется струп, опадает, и под ним — новая розовая кожа без мозолей, как у новорожденного. Ингибьорг забрала у меня инструменты и окровавленные бинты и тампоны.
— Ну, вот и все, — выдохнула я. — Попробуй пошевелить руками.
Хельги с успехом проделал это, и я еще раз убедилась, что и нервы с сухожилиями не задеты. Он поднял на меня свои льдисто-голубые глаза.
— Я ведь читал стихи тебе? Так?
— Да, а что?
— Дева ученая — это ты. Клинок познанья — это острие копья Верховного, которое приковало его к Мировому Древу. Знание несет горечь, но забвение — сладкий обман. Берегись искушения! Не забывай ради спокойствия. Ты пройдешь испытание знанием, а кто твой кровник — лишь тебе знать, — сказал он.
Я пару секунд смотрела на него, как в трансе, а потом моргнула, сбрасывая чары. Мои приятели притихли и так же внимательно прислушивались к нашему разговору, так что на мгновение показалось, будто мы одни.
— Это твое толкование сказанного?
— Да. Тебе стало понятнее? — спросил он.
— Нет. Может, пойму позже. Спасибо.
— Не благодари раньше времени. Не прочти я его — не изменилась бы твоя Судьба.
— Судьба моя такова, что все нити уже сплетены. Буду считать это описанием уже предопределенного. Я познакомлю тебя кое с кем в конце осенней ярмарки. Думаю, вы друг другу понравитесь, — лукаво добавила я.
Этот странный маг и старая Магда должны найти общий язык.
Позже я оставила лишние вещи в комнате у Ингибьорг и привела себя в порядок. Хельги и Кольр переоделись, и мы пошли танцевать у Осеннего Дерева.
Я смотрела в бледно-голубое небо, чистое от облаков. Обманчиво-теплое
На ярмарочной площади, одной из самых крупных, выделенных под развлечения, уже установили столб из белой сосны, специально доставленной из пограничных лесов. К столбу крепились разноцветные ленты, количеством около сотни. «Сто без одной», ведь, по поверьям, одна лента была в руках у Девы Осени, которая незримо танцевала среди людей. Так это или нет, но обычай соблюдался…
Дерево было высоким, и танец обещал быть достаточно долгим. Пока ленты оплетут дерево, можно сделать пару кругов или даже больше.
Говорят, если станцевать три круга, будешь счастлив весь год, а здоровье и удача не покинут тебя. Думаю, желающие будут танцевать сегодня до глубокой ночи, сменяя друг друга.
Стража разогнала толпу к краям площади, и туда же торговцы спешно переносили свои лотки. Музыканты расположились полукругом, чтобы их было лучше слышно, и настраивали инструменты. Все было готово для предстоящего веселья.
Кольр посмотрел на меня.
— Ты готова?
Почему он спросил меня, а не всех? Отчего так изменился его взгляд? Я кивнула и посмотрела на однокурсников.
Флори ухватила конец алой ленты. А рядом пристроился какой-то молодой фермер, которому девушка уже строила глазки. Ингибьорг шагнула к столбу и взяла голубую ленту, а Хельги — зеленую.
Кольр подхватил ленту и протянул мне, а когда я взяла, коснулся моих пальцев. Мне выпала желтая. Говорят, и цвет что-то значит… У людей множество примет. Сбудутся ли они, знать только Силам. Кольр встал рядом, и его лента была белой.
Заиграла музыка, дудочки и барабаны так и звали в пляс. Мы пошли посолонь, оплетая столб лентами и приближаясь к центру. Возглас музыканта послужил сигналом, и все одновременно двинулись в обратную сторону.
Ленты образовывали диковинный шатер. Они раскрутились, но, как только мы ушли дальше, снова стали оплетать дерево. Кольр нагнал меня когда мы снова приблизились к столбу.
— Твигги! Ты такая милая! Особенно когда грызешь рукоятку кисти или читаешь в библиотеке, — сказал он. — Я не говорил, но ты… Я следил за тобой.
Я запнулась и едва не сбилась с шага. Вот это признание!
— Да ты пьян?!
Вопль распорядителя, и мы в ритме танца снова пошли посолонь. Я молчала, не зная, что сказать в ответ.
— Да, я пьян, но не от вина. Ты прекрасна! Не смейся надо мной, — рассердился он, когда я усмехнулась в ответ на его неловкие комплименты.
— Если не прекратишь, я выйду из круга.
Мне придется заплатить штраф за то, что я нарушу линию до конца мелодии, если только кто-нибудь не встанет тут же вместо меня. Не прекращая движения, я помахала рукой, и из толпы вышла женщина, по виду крестьянка.