Целитель и сид
Шрифт:
— Собирайся. Сегодня мы идем в храм Двуликой, а потом в храм Гатор. Посмотрим, какой Силе соответствует твой дар.
Мы скромно оделись, взяли корзинку с едой и немного денег для приношения и отправились в храм.
Девушка ни разу не была в таком месте и вертела головой по сторонам, рассматривая внутренний двор, статуи и прихожан. Я оставила ее во дворе, а сама посетила настоятельницу Светлой половины храма.
Госпожа Гвен узнала меня и радушно поприветствовала. Когда я изложила свою просьбу, она охотно согласилась
— Дине, заходи, — сказала я служанке, поманив ее внутрь храма. — Госпожа Гвен, это Дине. Дине, познакомься, это настоятельница, госпожа Гвен. Она поможет тебе определить природу твоего дара.
Девушка робко вошла под своды храма, в этот манящий полумрак, лишь кое-где разбавленный теплым светом горящих свечей.
— Не бойся, — сказала настоятельница. — Подойди и встань в центр, прямо над знаком.
Это было то самое место силы, где меня раньше лечили после столкновения с Лейфром Добрым. Сила богини должна была проявиться, если у девушки к этому склонность.
Дине сделала, как ей сказали, а госпожа Гвен вознесла вслух молитву, сопровождая ее мыслеформами Силы, которые я отчетливо видела. Они клубились вокруг целительницы, а затем устремились к Дине. Та вскрикнула, ощутив их энергию, и задрожала.
— Анисет, прошу, дай ответ, — закончила молитву настоятельница.
Некоторое время ничего не происходило, но потом вокруг фигуры девушки появился мягкий свет. Он обтекал хрупкую фигурку в моем старом черном платье, словно лаская и согревая.
— Ах! Госпожа, как красиво, — воскликнула Дине, с улыбкой обернувшись ко мне.
— Что ты чувствуешь? — спросила я.
— Тепло… Музыку и… Как будто мама рядом со мной, — ответила Дине, и на ее лицо в первый раз набежала грусть.
Эта светлая девочка не перестала скучать по матери. Иногда я даже завидовала. Ей, по крайней мере, есть о ком грустить. Заменить ей мать я не смогу, но чем-то вроде подруги или компаньонки она мне точно станет.
Все ясно. Богиня ее приняла и дала однозначный ответ. Однако меня смущали ее способности к ясновидению. Все равно придется сходить в храм Гатор, чтобы развеять сомнения.
— У нее светлая рука Анисет, — заключила госпожа Гвен и, подхватив Дине за руку, повела во внутренние пределы храма. — Думаю, нам надо выпить чаю и обсудить, что дальше делать.
— Конечно, госпожа Гвен. Девушка слишком взрослая, чтобы учить ее, как принято. Думаю, нам придется заняться домашним обучением.
Мы оставили подношение храму и уже шли на выход, когда нас нагнал храмовый служка по имени Нейл.
— Госпожа Твигги! Вы просили узнать по поводу фрески, — начал он.
— Да-да. Что ты выяснил? — образовалась я.
— Как раз перед праздниками приходили мастера обновлять роспись, и я спросил, кто автор. Это некто мастер Хьюго
— Что?!!
Этого не может быть. Потому что не может. Росписи не меньше пятисот лет, а Хьюго — обычный человек, не имеющий отношение к старшим расам. Даже маги не отличались такой продолжительностью жизни. Как такое возможно?
— Госпожа, что-то не так? — обеспокоенно спросил Нейл.
— Нет, ничего. Спасибо за хлопоты, господин Нейл, — сказала я и, порывшись в кошеле, протянула смущенному юноше серебряный четвертак. — В благодарность за труды. Вы мне очень помогли.
Помог? Скорее, дал пищу для размышлений и новых вопросов. От этого я еще сильнее укрепилась в своем намерении узнать больше о сюжете росписи.
В храме Гатор ничего толком не сказали. Единственное, что указывало, что богиня благоволит девушке — выпадающие чаще обычного сочетания игральных костей и угадывание изображений под карточками.
В остальном обошлось без такой же иллюминации, как в Храме Двуликой.
Так ничего и не решив, поздним вечером мы вернулись домой.
В Академии занятия шли своим чередом.
На расоведении мы изучали подгорных гномов из Орденйодиск, и я без труда написала за один вечер эссе, подкрепив примерами из личного опыта пребывания в их мире. Пусть даже мои наблюдения и не совпадали с мнением маститых ученых, но имели право на существование, и зачет на этот раз я получила с первой попытки.
На занятиях по некромантии нас учили «допрашивать кости», но подобный талант выявили только у Кольра из Ринны, остальные лишь с интересом и завистью наблюдали, как он и Септимо добывали сведения и подробности смерти у старых захоронений. Я пробовала «спросить» чистую от времени кость, но, сколько не прислушивалась, ответа не получила.
«Взаимодействие в группе» выражалось в налаживании работы медикуса, некроманта и целителя, что мне неплохо удавалось.
«Основы душецелительства» показались довольно интересными, если бы не одно «но»! Мне начали мерещиться всяческие отклонения в поведении у себя, однокурсников и преподавателей. Не может быть, чтобы все вокруг были душевно нездоровы!
— Меньше читай справочники, — ровным голосом посоветовала Ингибьорг, которая втихаря на лекциях вязала носки, спрятав рукоделие под столом. — А то еще и не то найдешь!
«Полевая медицина» выражалась в оказании экстренной помощи при минимальном наборе средств. Но главное, что нам вдалбливал в голову мастер Эсприн:
— Никогда, никогда! Никогда, олухи, не зашивайте раны, пока не довезете до лечебницы. В крайнем случае, иссечение тканей, чтобы был доступ воздуха. Иначе гангрена и смерть.