Целитель
Шрифт:
Ладно, пора его из этих рыданий вытаскивать, а заодно и двоих товарищей, которые ненамного лучше себя чувствуют. Попробуем кое-что из давным-давно проверенного…
Я глаза чуть прикрыл, сосредоточился на ощущениях в теле, сразу зевота накатила и лёгкость в теле, как будто рассыпался я на сотни миллиардов атомов, а через мгновение почувствовал расслабление. Открыл глаза. Багровых тонов на лице Аку стало гораздо меньше, за сердце перестал держаться, да и двое остальных отдуваются не так тяжело.
Групповое исцеление
– Как себя чувствуешь? – спросил я у старосты.
– Сп… Спасибо, господин маг, – выдохнул тот. – Полегчало прямо. Это как вы так? Без слов даже…
«Без слов», надо же… Сердце у тебя, что ли, словами болит? Ладно… В конце концов, я не кардиолог, чтобы сердечные заболевания врачевать, просто помог мужику разобраться с эмоциями, от которых щемило в груди. Если у него сердце плохое, то без врача не обойдёшься, но беспокойство ушло навсегда. Это точно, гарантирую.
– Уметь надо, – солидно ответил я, а собственное сердце, кажется, в левую пятку рухнуло.
Так вот кем они меня считают! Приехали, значит…
***
Ночью проснулся от шёпота Какие-то две тётки шушукались прямо за спиной. Думал не обращать внимания и спать дальше, но не получилось, и я невольно прислушался.
– А этот-то, пришлый-то, как глазами сверканёт! И прямо старосте в лицо молния вылетела у него из рук!
– У старосты? Это он что, себе в лицо молнией запустил?
– У пришлого, дура. Прям огнём белым опалил нашего старосту и Асбранда плешивого с Бёдольвом. Они застыли столбами, а этот как давай волшбу творить! Страсть какая! Весь покой от неё едва не запылал, из очага искры посыпались!
– А я думала, просто бревно смолистое в очаг кинули…
– Дура ты, если так подумала. Волшба то была. Я тебе точно говорю. Ох, не к добру это всё…
–Да что не к добру? Маги-то, они же хорошие…
Послышался глухой удар, как будто по деревянному столу хлопнули ладонью.
– Ай! Ты чего?!
– Это чтобы меньше глупостей городила! Хорошие они… И родились, и женились без этих магов, и дальше бы жили хорошо…
– Да ну тебя…
Вот так, уже и недоброжелатели у меня тут, причём из-за белых молний, которые я непонятно как метал.
Маг… Это надо же. Нет, конечно, здорово, что такой почёт и приём, за счёт заведения мог бы и в рабской избе сейчас сидеть. Я выяснил. У вольных людей подорожная выправлена, а бродягу безродного тут, если ловят, могут и запрячь на год-два исправительных работ, пока себя из неволи не выкупит. Общине дармовая рабочая сила, бродяге – кров и пища, а что грязную работу приходится выполнять – сам виноват, не пренебрегай паспортным режимом.
С другой стороны, скребёт мыслишка, что потребуют рано или поздно молнии в кого-то метать, а с этим у меня проблемы. Я только по душевным проблемам специалист, а испепеление это из другой
Ответ как бы сам собой напрашивается – сваливать надо отсюда, причём, чем скорее, тем лучше, но… Куда сваливать? Я вообще, похоже, не на Земле нахожусь. Нет на нашей планете ни Серебряных гор, ни великанов, ни кровососов… Хоть люди здесь есть, и на том спасибо.
Дурдом какой-то.
Ладно, если перестать плакать и причитать, то всё упирается в то, что, во-первых, я не знаю местной географии и расстановки сил, да даже элементарно, какое сейчас время года. И потом, куда бежать? Денег нет, плана нет… Одно я знаю точно – домой хочу. На старушку-Землю с её террористами, ГМО и информационной перегруженностью. Не хочу убегать от кровососов и натыкаться горлом на ножи. Не понравилось мне.
Тётки перестали шушукаться. Покой, тот самый здоровенный дом, в котором обреталась большая часть жителей деревни и проживали все родственники старосты, снова погрузился во тьму и тишину, относительную конечно – кто-то храпел, кто-то сопел, кто-то стонал во сне. Человек тридцать здесь спит.
Меня уложили возле очага, чтобы теплее было, да ещё и шкурой укрыли. Я как похлебал жирного супа с какими-то кореньями, так и разморило. Провалился в сон, как только до постели добрёл. А к грамоте, кстати, никто так и не притронулся. Староста очень вежливо попросил убрать её обратно в сумку. При этом он очень натянуто улыбался, как будто это не бумага, а осколочная граната.
Уснул, сам не заметил как. Лежал, пытался о чём-то размышлять, скоро мысли спутались в сплошной тёмный клубок, а перед глазами запрыгали размытые картинки.
***
Никто меня с утра не будил. Проснулся на рассвете от возни и запаха дыма, вскинулся было, но вспомнил, где нахожусь. Выбрался из-под шкуры, огляделся. Рядом, на полатях, которые здесь за общую постель, лежат чистая шерстяная рубаха, довольно длинные штаны из потёртой кожи со шнурком, как на «трениках», только без резинки, чулки, тоже шерстяные, вязаные, с красно-белыми узорами. Здорово. А то мои вещички совсем обтрепались и в грязи все. Кое-как переоделся, только носки спрятал в сумку вместе с метафорическими картами. Ещё раз карманы охлопал, чтобы не забыть ничего. Вроде в порядке.
Эх, теперь меня от местного и не отличить, выходит. Ну ничего, надеюсь, одежду мою старую сжигать не будут. Хорошо бы постирали и отдали обратно, но уточню при случае.
За ночь обстановка не изменилось – так же носятся дети, женщины кашеварят возле большого закопчённого котла, с улицы слышится лай собак, частые удары по металлу. Наверное, и кузница у них тут есть. Ухмыльнулся и поймал себя на мысли, что было бы интересно посмотреть. Кроме того, что здоровый мужик лупит молотком по раскалённой заготовке, ничего про кузнечное дело не знаю. Любознательность.