Целитель
Шрифт:
Сталкивался я с ведьмами и колдунами. По большей части, конечно, обычные шарлатаны, но есть среди них и настоящие самородки по части порчи, сглаза и всяческих приворотов. Так могут голову перепрошить, что за всю жизнь не расхлебаешь. По сути, любое проклятие – это активация тех негативных эмоций, которые в человеке есть. Никакая не магия, просто после простенькой активации начинается постоянная выработка конкретных гормонов стресса в организме, если такую активацию провести несколько раз, то в мозгу сформируется нейросеть, разрушить которую очень сложно. Эта нейросеть будет работать
Пока я размышлял, бабка времени зря не теряла – клюкой на земляном полу очертила круг и начала выписывать какие-то знаки, продолжая бормотать всё громче и громче, а потом двинулась в обход нарисованного узора, рисуя знаки уже в воздухе.
Я вообще-то по натуре скептик. Ну не верю я просто так, с чужих слов, что может происходить что-то сверхъестественное. Другое дело, если сам подобное видел, да ещё дело обошлось без наркотиков или алкоголя. Тогда ещё есть шанс, что твои чувства не плод воображения или внушения. А сейчас я трезвый как стекло – местное гадкое пиво в меня не лезет, так что уж на собственное незамутнённое сознание положиться могу.
Сначала засветились знаки, нарисованные бабкой в воздухе, – каждый взмах клюки оставлял голубоватый росчерк, который вплетался в общий узор. Что-то смутно знакомое. Точно! Я же такое уже видел на камнях капища! Аж тело всё зудеть начало, даже и забыл, что притаился тут без спросу. Хорошо, что вовремя спохватился. Узор в воздухе становился всё плотнее с каждым шагом, с каждым взмахом клюки наливался светом и чем-то ещё… Необъяснимым. От круга повеяло силой. Что-то вроде ощущения, когда пытаешься соединить одинаковые полюса магнитов, только тут вторым магнитом был я.
Бабка уже не шептала, а вполне громко выговаривала какую-то абракадабру. Я увидел, как круг разгорается голубым огнём. Клюка перестала выписывать знаки и просто завертелась в старушечьих руках, словно вентилятор, я даже удивился, как у неё сил хватило, и тут что-то произошло… Я не успел уловить момента, когда знаки превратились в десять призрачных фигур, похожих на шары из синего света со множеством тонких щупалец, как раз по числу лошадей. Бабка что-то отрывисто скомандовала, и призраки мгновенно разлетелись по стойлам, словно бы впитавшись в животных. Лошади, до этого словно впавшие в оцепенение, забились испуганно, заржали, но бабка неожиданно резво подскочила к ближайшему животному и стукнула легонько набалдашником клюки ему прямо по лбу. Лошадь перестала ржать, зафыркала и… Вскочила на ноги. Этот же трюк повторился с остальными.
Круг погас. Старуха снова опёрлась на палку.
– Вот и всё, – проскрипела старуха, когда последняя лошадь поднялась на ноги. – Как договаривались. Оплата?
– Будет, – ответил староста.
– Будет? Ты обещал мне…
– Она приедет только через три седмицы. Я держу слово.
– Своих, значит, не отдаёшь, – проскрипела бабка и засмеялась, как закудахтала.
– А ты кого хочешь?
– От обычных проку нет, – покривилась старуха. – Нужна благородная кровь. В ней Сила.
– Вот и жди. А сам благородный ничего на нас не подумает?
– Не беспокойся. Простоит твоя деревня ещё сто лет. Главное – приведи.
– А что с лошадями?
– Здоровы твои лошади, да ещё и жеребят жди. Ни у кого таких не будет. Скоро станете самыми знаменитыми коневодами во всём Элвелане.
Еле успел за конюшню отступить, чтобы не столкнуться со старостой. Хорошо, что тот не торопился – лошадей гладил, ворковал, пока старуха не зашипела, что уходить пора.
– Чужак у вас появился? – спросила ведьма, когда староста прикрывал ворота.
– Маг остановился, – ответил Аку.
– Маг? Что ему в нашей глухомани понадобилось?
– Случайно занесло, а приютить странника – благородный поступок.
– Знаю я твоё благородство, – проворчала бабка. – Вон они, те, кого ты приютил, в рабских ошейниках спину гнут.
Староста промолчал.
– Сильный он? Маг этот? – продолжила распрос бабка.
Я затаил дыхание, вслушиваясь.
– А мне почём знать? Вчера мне сердце вылечил. Болело три луны – мочи не было, думал, помирать время пришло.
– Пришёл бы, я бы тоже вылечила.
– Ты последнюю шкуру сдерёшь, а этот просто так. Ему не в тягость, видно.
– Сердце тебе смог вылечить, а лошадей попользовать не обучен, значит? – тон у бабки стал ехидным.
– Может и не обучен, – ответил староста. – Кто их знает, в этой Коллегии.
– Недоучки они там, – фыркнула ведьма. – Ходят важные, а как до дела доходит, не знают ничего.
– Будет тебе ворчать, – осадил бабку Аку. – Пойдём, провожу тебя, а то неровен час, стража вскинется.
Снова зашаркали шаги, потом всё стихло. Я медленно досчитал до ста и двинулся в длинный дом. Никто на моё возвращение внимания не обратил – народ уже успел порядком набраться, а часть факелов прогорела, и помещение погрузилось в полумрак. К тому же дошла очередь до танцев, и народ лихо отплясывал что-то традиционное под музыку.
Я в пляс пускаться не стал – устроился за столом и подвинул к себе блюдо с копчёным лососем. Староста вернулся, когда я успел умять уже пару кусков, прихватил за талию дородную тётку в вышиванном платье и присоединился к танцующим, похоже, его отсутствия тут тоже никто не заметил или предпочли не заметить.
За столом напротив заметил уже основательно пьяных драчунов, которые, обнявшись, о чём-то увлечённо беседовали. Довольно скоро от танцев все притомились и начали расходиться, к тому же староста, как глава дома, уже завалился спать. Лёг и я. Утро вечера мудренее. Тем более что есть над чем подумать.
***
Вроде и не пил вчера, а голова тяжёлая. Наверное, потому, что спал мало. Местные, похоже, привыкли к ранним подъёмам – только сереть небо начало, женщины уже завозились, прибирать начали остатки вчерашнего пира. Мужчины тоже подскочили, хоть и с опухшими физиономиями, но без малейших признаков раскаяния о вчерашних возлияниях. Все выглядят бодрыми и даже весёлыми, только я как нахохленный воробей.