Целители. Начало пути
Шрифт:
– Ага, те самые!.. Которые годятся только в тайные подстилки знатным и благородным магам!
И стыдно не было! Ничуть! Мозг согласился с тем, что язык совершенно, абсолютно прав. И готов был его поддерживать и защищать. Хорошо, когда несмотря на нестабильность и наветы, ты в ладу с собой!
Чего не скажешь о декане. Она, похоже, достала его потому, что он прошипел негромко:
– Ты совершенно больная! Я могу только поздравить себя с тем, что не связался с тобой!
Она перегнулась к нему. Лицо в лицо. И бешено засверкала
– Насчёт "связаться" это вы, декан, перегнули. Вы ведь ни с кем не "связываетесь"! Только лёгкий, изящный перепих!
– А тебе подавай не изящный?- рыкнул он ей в глаза.
Нел повела себя так, как вели себя, наверное "те" её предки: эльфийки и ведающие, когда бывали припёрты к стенке. Спрятала свою боль, завернула и спрятала собственную душу, как хрупкий стеклянный сосуд. А на передний план выдвинула то, что дормерцы считали их, женщин старого мира, сутью. Красоту, магнетизм, умение играть жизнью и мужчинами.
Откинулась назад, к стене, позволяя рассмотреть себя. Прошептала "тем самым шёпотом":
– Мне подавай искренность, высокородный лорд. Только её. И отдам я ровно столько, сколько готовы отдать мне. Размениваться на мелочи, не по мне!
Теперь он приблизил лицо к ней. Бросил презрительно:
– Тогда Виллис будет идеальным вариантом для такой, как ты. Управляем, в отличии от Дастона, и благороден!
Нел кивнула, глядя ему прямо в глаза:
– И родовит. И богат. Всё, что вы так цените в себе и других... Хотя, не стоит недооценивать Дастона. Он тоже хорош и обладает всеми достоинствами... И тоже может быть управляем. Как все вы...
Лавиль побелел от ярости. Он, казалось, едва сдерживался, чтобы не придушить её. Сдерживался. Только бросил прямо ей в лицо. Совсем близко:
– Кроме меня!
Нел не отодвинулась. Улыбнулась обольстительно:
– И вы можете быть управляемы, декан. Только смысл возиться с вашими травмами?.. Если двое других радостно бегут навстречу? А, может быть, и не двое!..
Он почти застонал ей в лицо:
– Какая ты!..
Она любезно продолжила:
– Стерва?..
И прошептала, как призналась в чём-то:
– Открою тебе тайну. Страшную тайну... Мы, как отражение. Покажем вам только то, что есть в вас. Как зеркало... Вот и думай, каким дерьмом вы, дормерцы, набиты... Если захочешь думать... Ведь гораздо приятнее обвинять других в собственных грехах!..
Он едва не поцеловал её. Или не придушил... Несколько минут они были так близко друг к другу. Лицом к лицу. Как отражение друг друга. Ярость и ненависть в одном лице. И глумливая издёвка, в другом...
Он отпрянул от неё, бросился к выходу, видно не доверяя себе. Пробормотал сквозь зубы:
– Сиди тут, пока в себя не придёшь, ненормальная!
Захлопнул дверь. Нел скривилась. Тоже мне, целитель! Оскорблять пациента, да ещё в лицо!.. Улеглась назад на тахту. Закрыла глаза. Вот и поговорили...
К вечеру в изолятор пришёл
Нел вышла на крыльцо больницы, не обращая внимания на суету. На свой растрёпанный вид. Какой-то крестьянин вылупился на неё. Рука Нел привычно метнулась к голове. Так и есть! Растрёпа!
Вместо того, чтобы стушеваться, как привыкла, Нел в несколько движений, окончательно распустила косу. Встряхнула головой. Хорошо чувствовать свободу!.. Улыбнулась застывшему крестьянину и пошла домой. Пусть смотрят. Она такая и есть! Свободная и буйная. Как ветер в долинах Гарнара. Как любовь. Как сама жизнь!..
Лавиль смотрел на неё. Из окна. Как загорелись красным золотом и рассыпались ниже поясницы буйные, яркие кудри. Он не видел лицо, ведь она уходила. Да и не нужно. Достаточно было посмотреть на её спину и плечи. И на лица оторопевших мужчин, что привезли своих болящих в больницу, но застыли, позабыв о том...
Хотелось догнать её... Больше жизни... Он сжал зубы до хруста и отвернулся.
***
Нел пришла в комнату и застала там подружек. Они ждали её. Не беспокоились даже. Друзья уже донесли им о том, что во время срыва она "была в себе". Значит, всё прекрасно и Нел скоро вернётся. Жизнь на вулкане научила девушек не волноваться попусту.
Тем более, что вот она. Вернулась. Улыбается. И тут же, с порога, заявила им:
– Вы же, девочки, не приготовили ещё платья для "танца на площади" и для бала?
Подруги хмуро и единодушно покачали головой. Об этом они и говорили до её прихода. Ссорились даже. Темнейшая ночь на носу. Через два дня после неё бал в академии. А они не могут договориться!
Нел знала в чём проблема. Пусть она и варилась сейчас "в собственном соку", но глухотой не страдала. И давала подругам время созреть... Алика и Ильга искали платья. Чтобы подешевле, но приличные. Метались, пытаясь сэкономить и безнадёжно упустили время.
Где ты найдёшь в Дорме платье? Перед праздником Перелома Года? Пусть и готовое? Бедные тоже празднуют и покупают обновки!.. Девушки понимали это, расстраивались. Айса предлагала купить платья для подруг. Могла себе это позволить.
Подруги отказывались. Метались. И, в итоге, решили, что танцевать отправятся в чём угодно. Темно же. А на бал не пойдут.
– Правильно!- поддержала их Нел.- Я тоже не пойду!
– Ну, нет!- упёрла руки в бока Ильга.- Тебе нельзя прятаться. Это будет, как капитуляция, дорогая!
Нел вскинула брови. Отзеркалила:
– Так тебе тоже нельзя, дорогая! И ни одной из нас. И вы это знаете!
Знают! Потому и мучаются. Нужно ведь и недругов заткнуть. И сэкономить. А как ты их заткнёшь, если высокородные дормерки шьют свои наряды за пол года до праздников. И трепетно следят потом за весом, чтобы не приведите боги, не поправиться! Всё ведь должно сидеть идеально!