Целители. Начало пути
Шрифт:
На что надеялся магистр Рубах? Что она устроит истерику? Сбежит? И он с чистой совестью сможет доложить ректору, что его протеже не только ни на что не годна, но ещё и не желает учить теорию? Девчонка удивила его. И продолжала удивлять дальше. Она сидела с таким бесстрастным лицом, что он был бы уверен, что она умственно отсталая, если бы своими глазами не видел, как на перемене она болтает и хихикает с приятелями.
Старый маг пожелал сломать её такой мелочью? Ему и близко не сравниться с Альбором Талеем ни в фантазии, ни в
И она сидела. Так недвижимо, что пугала и студентов, и магистра. Над ней перестали смеяться, отводили глаза. А она не пожаловалась Элвину. Это её битва и испытание на прочность. Она пройдёт его сама.
Занятия с ректором проходили по вечерам, дважды в неделю. В его домике. Там же она и оставалась потом ночевать. С собой всегда приносила одежду назавтра и продукты. На ужин готовила Элвину традиционные блюда Ламеталя и Гарнара. Он очень любил их. Радовался, как ребёнок. И любил сладости.
Нел так привязалась к старику, что начала чувствовать за него ответственность. Присматривала за ним. Перетряхнула гардероб, выбросила всё откровенно ветхое. Приносила ему из Гарнара тёплые и красивые вещи. Пусть порадуется! Тем более, что никто не увидит, что там у него под мантией ректора, даже если это одежда с эльфийский узором!
Дома она ночевала остальные пять ночей в неделю. Мэй была счастлива и смеялась, что стала видеть маму даже чаще, когда та пошла учиться. Раньше она просиживала вечера в башне Гарды, а теперь с ней. Она, конечно, преувеличивала... Но то, что дочь спокойна и счастлива, было очевидно. И сердце Нел утешилось.
Прошёл только месяц после начала учёбы, а Элвин попросил познакомить его с Мэй. Нелли насторожилась. Старый маг посмеялся. Если нужно, он поклянётся, что Лавиль не заглянет к нему домой "на чай" в тот вечер. И она согласилась.
Мэйлин была счастлива! Ректор оказался именно таким, каким она его представляла: добрым и волшебным. Он показывал ей удивительные "фокусы" на лужайке перед домом, предварительно накрыв её куполом. И сам был, кажется, не в меньшем восторге, чем она, наблюдая за тем, на что способна магия.
Потом они пили чай и болтали у камина. Мэй с азартом рассказывала о последних опытах Эль. Как она помогает ей. О жизни замка. О том, что её тренирует старый Хельм, вместе с мальчиками. Хвалит её, ведь она пусть и слабее, но гораздо ловчее и быстрее любого парня.
Элвин спросил об Адельмаре. Мэй расплылась в улыбке и призналась, что он один из её любимцев. Старый маг, посмеиваясь, попросил перечислить других "любимцев". Мэйлин послушно перечислила тех, кого дормерцы называли, "самыми опасными тварями старого мира".
Элвин лишь уважительно покачал головой и уточнил, почему все её друзья такие сложные? Мэй вздохнула и призналась, что она сама
Привела пример. Рассказала о том самом случае с поварятами. О драке с "храбрым" поварёнком:
– Мы друзья теперь. Так странно! Лиму стало стыдно, что его побила девчонка и он попросился к Хельму,- улыбнулась хитро.- А наставник "вытряхнул из него дурь". Нет! Он не бил его! Нет никого добрее Хельма!.. Ему, оказывается, скучно было. Лиму. Вот он и занимался глупостями. Теперь времени нет. Он работает, тренируется и присматривает за мной, пока мама тут.
Мэй трагично вздохнула:
– Все так старательно присматривают за мной, что я шагу ступить не могу. И скоро растолстею!
Элвин и Нелли расхохотались, а Мэй скоро заснула там же, в кресле у камина. С Аугусто под боком и безмятежной улыбкой на лице.
Элвин любовался девочкой. Попросил тихонько:
– Приводи её сюда иногда, Нел. Я уже стал забывать, какие прекрасные дети в Гарнаре. Свободные и счастливые. Добрые. Рядом с ней даже дышится легче...
– Вы ведь оттуда?
Вопрос вырвался сам по себе. Да ей и не нужен был ответ. Она знала и так. Старик кивнул:
– Ты правильно чувствуешь, дорогая. Я до сих пор помню запах утренних рос в долине. Холмы... Но я так давно не был там!.. И давно нет тех, кто мог бы помнить меня...
Нелли пошла дальше, как по тонкому льду:
– Вы ведь не можете оставить академию надолго?
Элвин задумчиво кивнул, а Нелли продолжила:
– Неужели её сердце остановится, если вы уйдёте в Гарнар на пол дня?
Элвин изумлённо посмотрел на девушку:
– Ты слышишь его?
Она осторожно кивнула:
– Сразу. Я думала, это нормально... Я, конечно, слышу его не всегда... Но иногда оно, как живое и переливается, как резервы Тай, Эни и Эль.
– Где ты видела сердце, Нелли?
Ректор выглядел как-то странно, испуганно что-ли. И она успокоила его:
– Я никому не сказала, и не скажу. Я поняла уже, что его не видят... А бьётся оно над центральной площадью академии... Ну, я и думала, что это нормально. В Гарнаре так же. Там на площади ведь родовая Стелла древних королей...
Элвин молчал. Долго. Смотрел на Нелли странно. А после попросил:
– Никому, Нел. Не только об академии, или о Гарнаре. А просто о том, что ты способна видеть это... И держи себя в руках. Пусть никто не догадывается, что ты способна видеть суть вещей. Это главное, чем обладали ведающие. То, к чему стремятся тёмные ведьмы, принося жертвы. Видеть суть вещей. Ведь в этом истинное могущество!..
Нелли стало и страшно, и смешно. Она и могущество! Какая разница, что она видит, что человек любит, что нет?.. Задумалась. А ещё она видит слабости... И, если бы у неё не было совести, она могла бы играть на них. Ведь слабости есть у всех...