Целители. Вслед за мечтой
Шрифт:
– Что за дурь вообще, таскаться туда?- буркнул он зло, но девушку с себя не стряхнул.
Нел хихикнула куда-то ему в грудь:
– Тебе досталась беспокойная игрушка, Даст!
– И неадекватная!
– Да, Даст... Ты заводишь себе самые странные и неадекватные игрушки, какие только можно представить. Чокнутая ведьма! Аристократы с ПТСР. Парень, которого регулярно бьёт отец и требует благодарить "за науку". Бастард, магия в котором так сильна, что он вызывает у высокородных дикую зависть и желание унизить...
Он расслабился,
– Спасибо тебе за Ниса, Даст! Ты так помог ему! И я не только об умении держать меч! Ты выстраиваешь его самоуважение. Воспитываешь его. Это удивительно, то, как ты чувствуешь его нужды, Даст!..
Высокородный стоял столбом до сих пор. Теперь же он очень аккуратно обнял ведающую, которая сумела увидеть его. По-братски обнял, хотя и хотелось иначе... Он не позволял мыслям двигаться в ту сторону. Отвлекался. И, как обычно, на злость. Ожесточённо бросил:
– А что остаётся, с этим твоим приятелем? С ним поступили несправедливо и бесчестно. Бросить такого, как он, значило обречь его на постоянные унижения и раннюю смерть!
Присутствие Нел грело. Он позволил себе наклонить голову и просто потереться лицом о её пушистую макушку. Глухо добавил:
– Я буду помогать ему и дальше. Чтобы он занял положенное ему место. И тебя буду защищать, моя самая странная игрушка. Я ведь до сих пор так и не разгадал, кто ты.
Нел тихонько рассмеялась, а он поцеловал её в ту самую макушку. Не удержался. И прошептал:
– Ты ведь знаешь...что Ленис тоже влюблён в тебя?
Нел вздрогнула. И вопрос её был страдальческим, вымученным каким-то:
– Ты ведь умный и хорошо знаешь, Ниса, Даст! Что мне делать? Я просто не знаю... И боюсь спросить у кого-то... Мне перестать дружить с ним, раз это не дружба?
Она смотрела на него, как ребёнок на взрослого и мудрого. А он криво усмехнулся в её наивные глаза:
– А с чего бы? Ты хоть Ленису не скажи ничего подобного!.. Дурочка ты, Нел! Ты всё время рвёшься и борешься за свободу. А другие как же? Разве они не должны быть свободными? Нис или я, или тот же Виллис, или Лавиль? Да кто угодно! Ты не обижаешь его, и этого довольно. Не играешь им. Ты вообще никем не играешь. Тебя можно уважать уже только за это...
Нел вдруг как-то надрывно вздохнула:
– Я ведь не могу разорваться! И не могу любить того, кого не люблю!
Он мягко погладил её по голове:
– Я понимаю это, Нел. Теперь понимаю. И веду себя очень смирно... Ты же видишь?..
Она покивала головой:
– Вижу...
Он снова поцеловал её в макушку. Целовал и перемежал поцелуи словами:
– Хотя, знала бы ты, Нел, как мне хотелось бы обнять тебя иначе... Поцеловать. И не отпустить уже никогда... Я потому и не целую тебя сейчас по-настоящему, что не смогу отпустить... Тем более, что я вёл себя, как урод и дурак с Ильгой, и с тобой. Сможешь ли ты когда-нибудь доверять мне хоть немного?..
– Я тогда чуть не умерла, Даст,-
Почему? Да, кто знает? Доверилась и всё. Он замер, обняв её сильнее, а она рассказала. Не всё, конечно:
– Я испугалась тогда... А следом ментальный срыв... Я голову себе камнем разбила, чтобы выключиться. Неудачно. Камень нашла неудачный...
Он понял, конечно, что это значило. Вздрогнул. Нел снова почти что повисла на нём и быстро закончила, чтобы успокоить беднягу:
– Всё обошлось, Даст! Я сумела позвать Лавиля. Он остановил кровь и подлечил меня... Я почему тебе рассказала?.. Ради доверия. И чтобы ты думал, когда планируешь свои многоходовки. Мы, твои игрушки, не такие выносливые, как ты...
Она хихикнула. Дастон не разделял её натужное веселье. Анализировал, хмуря брови:
– Понятно теперь, почему Лавиль смотрит на меня, словно убить готов. А ректор? Почему он не выдвинул обвинения или, хотя бы, не побеседовал со мной?
Догадался, конечно! Отодвинул девушку от себя. Заглянул ей в лицо:
– Ты ведь прикрыла меня? Нел! Ну, разве можно быть такой добросердечной дурой?
Нел "простодушно" улыбнулась:
– Что, высокородный? Я всего-то сказала правду! Ты не причинил мне никакого урона...
– А угрозы?
Она, наконец, заговорила серьёзно:
– Я потому и рассказала тебе, Даст, чтобы ты думал в следующий раз... И не погружайся в пучину самобичевания по макушку! Учись интриговать не так, как твой папаша, топором, а действовать мягче, филиграннее. Ты же умник! У тебя получится!
Он так странно смотрел на неё, что Нел зачастила:
– Ну, что смотришь? Конечно, умник! Я если хочешь знать, уверена, что ты многого достигнешь, Даст. И будешь намного лучше большинства советников короля. В тебе есть благородство и высота, пусть они и прячутся глубоко вот здесь!
Девушка шутливо ткнула кулачком туда, где билось сердце высокородного. Заполошно и натужно билось. Тяжело ему. И ей тяжело находиться рядом с ним. Он так зациклен на ней... Это плохо... И она прошептала:
– Ты же понимаешь, Даст...
– Что мне не светит с тобой никогда и ничего? Конечно, понимаю.
Нел моргнула, встрепенулась. И очнулась... Порадовалась. Слава богам! Она ведь едва не выболтала высокородному про свой короткий век. Хорошо, что он прервал её. Не нужно ему знать. Никому не нужно...
Только вот и смотреть равнодушно на то, как снова отвердевает и замыкается лицо аристократа , она не смогла. Прислонилась лбом к этому сильно бьющемуся сердцу и прошептала, кажется, только ему:
– Прости! Клянусь, я никогда не хотела, не хочу, и не захочу причинить тебе боль!
Он чуть встряхнул её. И своим "нормальным", холодным уже, как лёд, голосом приказал. Только она уже научилась слышать надрыв в этом голосе:
– Не разбрасывайся клятвами, дурочка! Думаешь, я не знаю, что ты готова любить и беречь любого? Даже такого, как я? Неспособного ни на что!