Целительница для генерала-дракона
Шрифт:
– Зависит от того, обнародуем ли мы твою личность, – пожал плечами Эмберскейл. – За покушение на деревенскую травницу, тем более не увенчавшееся успехом, – максимум штраф. Убийство слуги – тут уже посерьезнее, возможно тюремное заключение. Но опять же – не аристократия, и действовал Фергус в интересах хозяйки, защищая ее доброе имя, так что как человеку подневольному ему могут сократить срок. Еще и похвалят за верность прежней семье!
– А Киаре? – мрачно уточнила я, чувствуя зарождающуюся здоровую злость.
За простую травницу – штраф,
– О, тут еще проще. Денежная компенсация пострадавшей, возможно, общественно-полезные работы. В приюте или больнице, от месяца до двух лет, смотря как судья будет настроен.
– Потому она так легко призналась! – дошло до меня наконец. – Понимала, что максимум ей скажут а-та-та и отправят с ребятней возиться.
– Для нее это страшное наказание! Она детей терпеть не может, – фыркнул дракон и осекся, понимая что сморозил глупость.
За смерть невинного человека и покушение на мое убийство – общественные работы?
Серьезно?
– Но если официально объявить что ты принцесса, то все меняется, – поспешил добавить Эмберскейл. – Тут и казнью запахнет. Для Фергуса – точно.
– Как ты думаешь, он в курсе, кого пытался прикончить? – задумчиво протянула я.
– Вряд ли, – покачал головой генерал. – Он бы тогда сильнее нервничал и отпирался до последнего. Сама понимаешь – лишиться головы совсем не то, что расстаться с парой сотен монет.
– От этого и будем плясать! – решительно заявила я и поднялась. – Пойду, пожалуй, переоденусь.
– Зачем? Тебе и так хорошо! – ляпнул Эмберскейл не раздумывая и отчего-то покраснел.
Я тоже зарделась.
Неожиданно.
Хотя чего удивляться? Генерал – мужчина видный, тело мое девичье гормонально нестабильное, а тут самец, к размножению подходящий по всем статьям…
Кроме маленького нюанса, что с человеческими женщинами ничего не выйдет. Но организм о том не знает и требует.
Перебьется.
– Буду через полчаса! – по-военному отчиталась я, поднимаясь.
И двинулась к себе с твердым намерением в сроки уложиться.
Но в комнате ждала очередная засада.
– Черного нет, – растерянно прошептала горничная. В ее глазах застыли слезы отчаяния. – Швея не подумала, что вам понадобится траур. А что, кто-то умер?
«Да, я. Почти», – чуть не ляпнула раздраженно, но вовремя сдержалась.
– Мне нужно что-то строгое, величественное и не легкомысленное, – попыталась объяснить зависшей Айслин. – Что-нибудь достойное королевы, но без лишней роскоши.
Горничная не обратила внимания на намек и всерьез призадумалась, перебирая вешалки в шкафу.
Я тоже погрузилась в безрадостные раздумья.
Легко сказать – смирилась с участью и готова взойти на трон! Сколько еще таких Киар решат, что от меня можно избавиться одним пинком? Сколько закулисных интриг и дурных слухов придется пресечь, пока докажу что я полноправная наследница?
Согласятся ли меня «опознать» уцелевшие аристократы,
– Есть синее и красное, – робко предложила Айслин, вытаскивая две вешалки и демонстрируя наряды на вытянутых руках.
Синее выглядело довольно скромно. Пожалуй, слишком скромно. Оно бы больше подошло гувернантке в семье со строгими нравами: высокий ворот, наглухо закрытая грудь, широкие рукава. Материал дорогой, но мужчинам оно без разницы. Они общую картинку видят, а не тонкую работу и детали.
Алая парча слева куда больше подходила для моего плана. Броская ткань не нуждалась в богатой отделке, разве что тонкая нить идентичного по цвету шнура украшала лиф, свиваясь в цветочный узор, и кружевная полоска обрамляла вырез, подчеркивая ложбинку.
Отлично. И внимание отвлечет, и атмосферу создаст нужную.
– Давай красное!
Я невольно вспомнила бородатую шутку про чекистов времен моей молодости – главное чтоб не коричневое – и криво усмехнулась.
Мне было совершенно не весело.
Здесь я буду и за комиссаров, и за НКВД, и за верховную власть.
Дело это грязное, привыкнуть к нему невозможно, но нужно потренироваться, чтобы позже выглядеть убедительно на совете министров.
Примерное устройство королевства я себе уже представляла. Куда подробнее, чем когда жила в деревне. Там мне было без разницы, кто у руля и куда все идет – главное чтобы помидоры уродились. А вот теперь – важно.
Больше всего строй напоминал дуалистическую монархию. То есть король есть – в нашем случае будет королева, есть своего рода парламент, но при этом у меня право вето и вообще власть. А министры так, для декорации и создания иллюзии приближенности к народу.
Отчасти меня это положение устраивало. Проще будет реформы проводить.
Но с другой стороны пугало.
Стоит на престол взойти какому самодуру – и полетит страна к чертовой матери.
Пожалуй, будем постепенно переходить в сторону конституционной. Очень медленно и осторожно, чтобы самой под раздачу не угодить.
И точно не сразу. Лет через десять…
Осознав, что очень уж глубоко погрузилась в масштабные планы, а полчаса почти закончились, я проверила в зеркале образ и решительно двинулась обратно к Эмберскейлу.
Он уже ждал у двери кабинета, но все равно впечатлился, завидев меня.
– И чего ты хочешь добиться? – уточнил генерал, оглядев меня с ног до головы и обратно.
Декольте явно привлекло его внимание, но он мужественно боролся с соблазном.
– Правды, – прямо ответила я. – Сомневаюсь, что Фергус не догадывался, чем рискует. Столько махинаций, чтобы отравить простую травницу? И награда, если я ее правильно угадала, не соответствует уровню сложности. Проще было бы меня тихо придушить подушкой во время болезни, и дело с концом. Нет, он дождался, пока на меня взглянет заказчик – именно поэтому все происходило на балу. Меня должны были опознать. И опознали.