Целительница для некроманта

Дворцова Инна

Я фыркаю. Ага! Сложнее! Знаю я эту сложность – смазливая девица.

— Я понимаю, — потупив глазки покорно говорю я. — Вы сильный мужчина и вам просто необходимо решить подобную сложность.

И не могу удержаться от подколки:

— Как же без этого. Такие сложности придают краски жизни.

Мелвас как-то странно на меня смотрит.

— Кэрри, ревновать бессмысленно, — вдруг заявляет он.

Да, что за бред? Какая такая ревность? Я даже не знаю, что это такое. В смысле никогда не испытывала.

Сейчас я испытываю только злость и раздражение. Разве это ревность?

— Не понимаю о чём вы сейчас, хозяин, — говорю я, подчёркивая наше различие.

— Ну, ну, тебе бы разобраться со своими чувствами, — сурово говорит он. — Отношения между нами могут быть только учитель – ученица и хозяин – рабыня. Не больше. Не питай иллюзий насчёт меня, Кэрри.

От злости у меня сжимаются кулаки. Как же хочется врезать по этой наглой самодовольной морде. «Не питай иллюзий», передразниваю я его у себя в голове. Это ты не питай иллюзий. Болван!

— Мои чувства вам известны, хозяин, — стремлюсь я его ударить побольнее. — Я вас ненавижу! И это единственное чувство к вам.

Я дрожу от негодования. Наглец! Сволочь! Болван! Нет, болван, кажется, уже был, и я начинаю повторяться. С таким хозяином нужно срочно пополнять запас бранных слов.

— Как жаль, Кэрри, что рабам чуждо чувство благодарности, — жёстко говорит он. — Отныне я не буду с тобой возиться. Исполняй все обязанности рабыни и не мечтай о большем.

К нам в комнату внесли деревянную ванну и поставили её на свободное место в середине комнаты. Слуги шныряют туда-сюда с вёдрами воды, наполняя её. Лёгкий пар вьётся над ванной.

Мелвас даёт знак слуге оставить полное ведро горячей воды и выйти.

— Запри комнату, — приказ звучит, как удар хлыстом.

Моя храбрость куда-то улетучивается. От неведения, что сейчас меня ждёт, страх скручивает внутренности узлом. На негнущихся ногах я плетусь к двери.

— Поживее, Кэрри, — негромко говорит некромант.

Я запираю дверь, разворачиваюсь и опираюсь на неё спиной. Он молчит, лишь чёрные глаза гневно пылают на абсолютно равнодушном лице. И это не сулит мне ничего хорошего.

— Подойди, — его спокойный голос разрывает тишину.

На этот раз Мелвас взял себя в руки, но от этого мне не легче. Я подхожу к нему, ни жива, ни мертва.

— Раздень меня, — безразлично говорит он.

Я теряюсь. Что он имеет в виду? Меня начинает колотить, руки трясутся, и зуб на зуб не попадает.

— Ч-что? — от страха я начинаю заикаться.

— Ты глухая? — в его голосе нет сострадания, лишь бездушный вопрос. Кажется, что даже ответ его не интересует.

— Н-нет, — заикаюсь я.

Вот кто меня за язык тянул? Могла бы и промолчать, так понесло язвить. Доязвилась, Эри!

— Значит, выполняй, — равнодушно повторяет приказ Мелвас.

Вот

он наглядный урок, как поступают с рабынями хозяева. Мне так и хочется крикнуть, что не надо, я всё поняла. Но гордость или страх не дают вырваться им на волю.

— Не надо, я не могу, — едва сдерживая слёзы прошу я. — Я не знаю как.

Мелвас молча берёт мои руки в свои ладони и кладёт на грудь. От жара его рук я чувствую покалывания по коже.

— Начни с камзола, —сухо инструктирует он меня. А я дрожу, как лихорадке то ли от страха, то ли в ожидании чего-то запретного.

Я дрожащими руками расстёгиваю первую пуговицу. Он не шелохнулся. Набравшись храбрости, я расстёгиваю ещё одну и ещё. С удивлением обнаруживаю, что камзол расстёгнут.

Поднимаю на Мелваса глаза.

— Снимай, — командует он.

Провожу руками по его груди, скольжу к плечам. Чувствую, как напрягаются мышцы под моими ладонями. Я уже не чувствую страха, только любопытство и какое-то неясное томление в груди.

Я, не спеша, стягиваю камзол с плеч, а он застревает на локтях. Не отводя взгляда от глаз Мелваса, я провожу ладонью от плеча до локтя и стягиваю один рукав, затем второй. С удовлетворением наблюдаю, как расширяются зрачки в глазах некроманта, как темнеет взгляд.

Мелвас не сделал ни единого движения в мою сторону.

— Рубашка, — отрывисто говорит он.

Втягивает в себя воздух, когда я, касаясь его обнажённой кожи ладонями, поднимаю рубашку до плеч. Упираюсь грудью в его торс, но всё равно не могу её снять.

— Присядьте, — негромко прошу его я.

Словно вырываясь из вязкой трясины, Мелвас смотрит на меня непонимающим взглядом.

— Прошу прощения? — хрипло переспрашивает он.

— Присядьте, пожалуйста, хозяин. Я недотягиваюсь, чтобы снять рубашку, — повторяю я, отмечая, что мне с трудом даётся речь.

Во рту пересохло и думаю я совсем не о рубашке, а его мощной груди и мускулистых руках. Я представляю, как было бы, если бы сильные руки обняли бы мою талию, а губы приникли к губам. Я мотнула головой, прогоняя наваждение.

Мелвас послушно садится. Я, уткнувшись в его лицо грудью, стягиваю рубашку. Словно подслушав мои мечты, некромант не даёт мне отойти. Впивается жадными поцелуями в полушария груди. Руки стальными тисками сжимаются вокруг талии, и он до боли прижимает меня к себе. Я вскрикнула.

Он отрывается от моего тела. Впивается в меня пьяным взглядом. Молчим, глядя друг другу в глаза.

— Сапоги, — говорит он с хрипотцой, опуская взгляд к груди.

Я присаживаюсь. Его глазам предстаёт великолепный обзор моего декольте. Я смущаюсь, ловя его жадный взгляд. Только сейчас до меня доходит, что это не игра. Я нахожусь в запертой комнате с возбуждённым мужчиной.