Целительница в академии магии. История попаданки с хвостом

Болотина Ксения Александровна

И глядя на эту пару, я просто не могла отобрать у них последнюю надежду, сказав, что эта болезнь не излечима.

Вампиренок хмурился, что — то вспоминая или обдумывая, Рев смотрел на своего брата с тоской в глазах. Он в отличии от других знал тоже что и я, наша связь крепла с каждым днем. Глядя на Рева, о настоящем положении дел, теперь знал и король, надежда в его глазах начала тухнуть под тоскливым взглядом моего пернатого.

Резко встала, привлекая к себе внимание всех находящихся в комнате. Убийственно глянула на Рева, послав ему по связи комок эмоций,

которые прокричат ему прямо на ухо, что он сказочный… без мозгов мужик в общем.

Дернулся, все понял и даже смутился. А я сама не веря, разжигала в себе ту самую искру которая перерастая в пожар, может как разрушать, так и творить чудеса. Я возрождала в себе надежду.

— Бэк, — позвала, все еще хмурого вампиренка. — Надо чтобы ты с Масином ее хорошо обыскали. У Лисси должно быть что — то, что она носит с рождения, причем, носит не снимая. Я не знаю, что это может быть, — посмотрела я на притихшую парочку, которая слушала меня не дыша. — Украшения. Больше мне в голову ничего не приходит.

После моих слов все посмотрели на Лисси, а она печально покачала головой и оттянула рукава и ворот платья, приподняла распущенные волосы. На ней не было никаких украшений.

— Ищите, — отказалась я сдаваться. — Есть что — то, что полностью блокирует твою магию, — обратилась напрямую к девушке, видя ее осмысленный взгляд. — Я попытаюсь найти способ тебе помочь, и я его найду, — заявила с уверенностью, зная, что безвыходных ситуаций не бывает. — Но во всем этом не будет смысла, если вы не найдете блокиратор.

— Мы? — слегка раздраженно спросил король, прищурив глаза.

Ему явно пришлось не по душе то, что я стою, разбрасываюсь словами, а на деле помогать не собираюсь. Обидеться бы на него сейчас, да нет смысла, все на взводе, а он особенно. Посчитала, что его поведение простительно из — за обстоятельств.

— Вы, — кивнула подтверждая то, что я искать с ними не буду. — Я сейчас к Ревену в лабораторию, а он со мной, будет помогать. Высохшие каналы сами себя не нарастят, — припечатала в конце и зависла.

— Нарастить… вырастить… вживить, — бормотала себе под нос, боясь сбиться с мысли. — Веди, — дернула мужа за руку и пока он открывал портал, достала из своей невидимой сумки свой гримуар.

— Муарчик, — погладила пальцами кожаный переплет, положив книгу на один из свободных столов в просто огромной лаборатории. — Просыпайся, есть работа.

Эта пакость мелкая как всегда не вовремя решил обидеться, знает зараза, что очень мне нужен, теперь будет выпендриваться.

— А ну кончай выпендриваться! — гаркнула во всю мощь легких. — От тебя сейчас столько жизней зависит, — попыталась надавить на жалость.

Не прокатило. Это начинало раздражать, как и пристальный взгляд птица, вот ей богу, сейчас бы лучше не лез. Он — то и жив только по тому, что не знал насколько серьезно больна Лисси. Слабость, тревожность, отсутствие аппетита и как следствие, излишняя худоба. Они все и лекарь в том числе, списали все на длительный плен и стресс от внезапного освобождения. Найду я еще этого лекаря, вот он то у меня точно пойдет

на переаттестацию.

— Если ты сейчас не откроешься, — пропела я почти ласково. — То в ближайшее время, я стану королевой, а я этого не хочу! — вот только кто меня спрашивать будет, пока близнецы еще малы, а король невменяем, если вообще будет жив, на трон сядет птиц. — И вот если я стану королевой, то тебя сделаю придворным записным блокнотом!

Муарчик фыркнул, но открылся на нужной мне странице, на то он и гриммуар, чтоб знать что мне надо в данный момент.

— Успокоительное? — читаю появившийся на чистой странице, рецепт. — Серьезно? Точно будешь блокнотом, — бурчу себе под нос.

«Серьезно. Пригодится. Очень скоро».

Проступают буквы, складываясь в слова.

— Ну хорошо, — пожимаю плечами и вопросительно смотрю на мужа.

Тот заинтересованно разглядывает Муарчик, но заметив мое внимание, поднимает свой взгляд.

— Успокоительное, — киваю на полочки с пустыми пузырьками.

Рев понимает и тут же ставит на стол рядом со мной все необходимое для изготовления зелья.

— А вот разрешил бы мне лабораторию, — бубню, обрывая листья нужных мне трав и бросая их в маленький котелок. — Сейчас бы только накапала из бутылька и все было бы готово. Но нет, мы ж лучше знаем кому и что надо для безопасности, — вызверяюсь и тут же понимаю, что просто срываюсь на своем молчаливом муже. — Прости, — кидаю на него виноватый взгляд и заливаю воду в котелок.

— Не стоит, — щелкает пальцами Рев и под котлом разгорается черно белый огонь.

— Охренеть, — выдаю, глядя на это чудо. — А он… — тычу пальцем в черно белое пламя. — Магия чего? — все же удается мне сформулировать свой вопрос.

— Потом, — уходит мой птиц от ответа и видя мою недовольную мордашку, добавляет: — Сейчас надо сосредоточиться и попытаться вылечить Лиссандру. Слишком многое зависит от ее жизни.

— Кстати, об этом, — глянула на него не совсем добро. — Мог бы и рассказать о том, что происходит во дворце. А то вроде зовешь женой, помогаешь как близкому человеку, стараешься мне угодить, а к своей семье не пускаешь. Да и про себя рассказывать не хочешь и мог бы на мне не использовать магию отвлечения, — последнее я поняла только сейчас.

Стало вдвойне обидно. Теперь понятно почему я никогда не задавалась цель сорвать с Рева капюшон, почему не расспрашивала его настойчиво о внешности, да я даже не спросила его почему вдруг стала видеть его лицо через капюшон, другие — то до сих пор не видят!

— Я… — шагнул он ко мне, пытаясь обнять, но я словно случайно не заметила этого его жеста и вдруг захотела подойти поближе к котлу и подальше от пернатого. — Все сложно, — опустил руки, тяжело вздохнув.

— У всех сложно. А у меня вообще вся жизнь кувырком пошла, за месяц столько всего свалилось и ничего, я же нашла время рассказать тебе о себе. Даже показать один раз получилось. Впрочем, не важно, — отмахнулась от его объяснений. — Подай бутылек побольше, — попросила, начав шептать над зельем заговор на бесконечность.