Цельняпушистая оболочка 4
Шрифт:
— Бегом-марш! — подтвердил я приказ и нехотя побежал вслед королевны.
Если там сейчас и вправду бой, то нам всем полный пиздец. И никакая магия не спасет. Твою мать. Еще и эта дура командовать вздумала. Сейчас в засаду заведет и конец. Да будь ей хоть сто тысяч лет, насрать. Она же нихера не знает, во что лезет!
— Ну охуеть теперь! — недоуменно заорал я, наступив на что-то склизкое и противное на дороге.
Опять!? И когда они только срать-то успевают!? Зима же! Чертовщина сплошная!
***
— Ну что, видишь там кого-нибудь? — на чистом французском,
Он на время прервался от приключений забавного итальянского водопроводчика и подышал на замерзшие пальцы. Зима была весьма теплой даже по меркам его родного города, но все же сильный ночной ветер делал свое дело. Особенно в таком продуваемом месте, как крыша местной ратуши.
— А то я себе здесь все отморожу… — хмыкнул он и посмотрел перед собой на лежащую на животе девушку.
— Конечно вижу! Вернее чувствую. Гребанного задрота-неудачника. И кажется он за моей спиной… — раздраженно ответила та, не отрывая глаз от окуляров цифрового бинокля.
Рене устало пожал плечами, не принимая оскорбления близко к сердцу. С самого момента их знакомства, Николь только и делала, что доставала всех вокруг. И не важно, был то человек или феленид. Впрочем она никогда не переходила черту и не прибегала к чему-то большему, нежели словесные оскорбления или пара оплеух. И, насколько было известно французу, последнее применялось лишь однажды — когда Рене имел неосторожность зайти в общую ванную без предварительного стука и имел несчастье застать там ее в неглиже. Или же к счастью. Молодой парень был почти уверен, что зрелище стоило пары затрещин.
— Ты взад смотришь? — снова послышался голос девушки.
— Что? — Рене опешил на секунду, быстро пытаясь сообразить, пялился ли он сейчас на ее, обтянутую в армейские штаны, задницу, но через несколько секунд до него дошло. — Не «взад», а «назад». Военные еще говорят «следи за тылом» или как-то так. Твой французский…
— Я тебя, дер троттель, спрашиваю, ты смотришь или нет!? — резко оборвала Николь своего напарника.
— Да-да, конечно!
Парень быстро отвернулся в противоположную девушке сторону и бегло осмотрелся вокруг. Спящий городок выглядел все так же безмятежно. С высоты мэрии, Кентервиль выглядел на удивление милым и дружелюбным. Как и его жители, что сейчас мирно спали по своим домам, даже не догадываясь о вооруженной парочке людей, без труда забравшейся в самое сердце города.
«Если бы не это странное дерево с окнами, то можно было бы подумать, что я где-нибудь на родине». — с небольшой грустью подумал Рене, задержав взгляд на местной библиотеке.
— Ты вообще понимаешь, зачем мы здесь? — послышался на удивление спокойный голос Николь.
— Конечно понимаю!
— Тогда какого… Как это слово!? Вас цу хелле ты в игрушки тут играешь!? — мгновенно взорвалась она, переходя с французского на немецкий и обратно.
— Да скучно, просто… И ты, наверное, хотела сказать «какого черта»… — снова покраснел парень, про себя усмехаясь сильному акценту своей знакомой.
Николь, по ее словам, пол-жизни прожила в Саарбрюккене, поэтому неудивительно,
— Шайзе, ну почему мне в напарники послали именно тебя… Хотя, остальные такие же идиоты.
Девушка недовольно вздохнула и, отложив в сторону прибор наблюдения, решила в очередной раз проверить свое оружие.
— Вообще-то, я довольно неплохо справился в прошлый раз. — оскорбленно заметил француз.
Девушка ничего не ответила и лишь когда футуристично выглядящая винтовка вернулась из ее рук на свое место, она наконец сказала:
— Ты про тот раз, когда тебя едва не трахнули?
— Да не собирался он меня трахать! Он меня убить хотел! Надоела ты уже со своими… — запротестовал молодой человек, стараясь не повышать голос сверх меры.
— Ну да, сначала убить, а потом трахнуть. И только я спасла тебя от страшной участи, стать жертвой русской анальной оккупации. Поверь, это дорогого стоит! По ящику целый сюжет был. — не скрывая издевательской улыбки, проговорила девушка и насладившись видом возмущенного напарника, вновь вернулась к окулярам бинокля.
Рене снова поежился, но он точно не мог сказать, от подувшего ветра или неприятных воспоминаний.
Казалось бы, вас шестеро, вы вооружены оружием, которое не в каждом фантастическом фильме можно увидеть, на вашей стороне внезапность, тщательно разработанный план и полное техническое преимущество. Что может пойти не так?
Как ни странно — абсолютно все. То ли у этого офицера шестое чувство, то ли он как-то еще смог раскусить засаду, но он не только сумел выйти из под огня, но и пошел в атаку. С одним пистолетом и без левой руки. Против шестерых! И как это не парадоксально звучит, офицер преуспел.
Позже, уже дома, Рене, вместе с остальными участниками операции обсасывали каждый момент, тщетно пытаясь понять, что и где пошло не так. После двух часов раздраженной жестикуляции и взаимных обвинений, сошлись на отсутствии должного опыта и недооценке сил противника. Ибо, вместо вместо обещанного покалеченного связиста, они напоролись на какого-то спецназовца, который сам их едва не покалечил
И на том, что им сказочно повезло, что все ушли живыми и, относительно, здоровыми. Кроме Элен и Рене. Первая поймала пулю в тепловизор и едва не осталась без глаз, а несчастному французу, «посчастливилось» участвовать в рукопашной — в виде груши для битья.
Как бы парню не хотелось, но все же он не мог полностью отрицать, что в тот раз, девушка и впрямь спасла его. Но признавать это вслух он не собирался.
— Так спасла, что меня чуть не пристрелила… И вообще, я не про тот случай, а про последний!
— Ах, ты опять про свой хелдентат… — без былой насмешки в голосе, осведомилась она.
— Ну, не подвиг, конечно… Но тем не менее мы с Андерсом справились отлично! — немного смущенно кивнул парень.
— Ага, выстрелить в кацзенфрау трех километров из самонаводящейся пушки… Воистину, подвиг достойный легенд! Как придем на базу, я вся твоя, о Зигфрид! — хихикнула Николь, искренне издеваясь.