Цельняпушистая оболочка 4
Шрифт:
«Да ну к черту!» — округлил он глаза, рассматривая как человек стучит здоровенной пушкой по обугленной стене дома, отряхивая ее, то ли от грязи, то ли от капель.
— А теперь, как говорил мой прадедушка — дас фоер!!! — во все горло, восторженно крикнула Николь и снаряд, с фиолетовой маркировкой, с хлопком, вылетел из ствола.
«Только бы никого из местных не задело!» взмолился француз, задирая голову и глядя в хвост улетающей ракете. В этот раз, снаряд полетел не по прямой траектории. Отлетел от крыши на пять метров, он резко включил реактивные двигатели и устремился прямо вверх, словно стараясь протаранить
— Получите, хюнден!!! — радостно закричала Николь, когда лавина накрыла противника.
Врезаясь в крепкую броню, снаряды хлопаясь, как попкорн в микроволновке, взрывались, оставляя после себя лишь дым и летящие во все стороны осколки. Через мгновение, половина улицы утонула в дыму. Было видно, лишь как медленно, кусок за куском, рушится дом, с которого недавно спрыгнул незнакомец.
«А ведь мы хотели обойтись без лишних разрушений…» — со смесью разочарования и злости, Рене взглянул на восторженную девушку. — «Чему радуешься, идиотка?».
Наконец, канонада смолкла и в наступившей тишине, слегка оглушенный парень, слышал лишь как возбужденно дышит его знакомая. Во всем городке, то тут, то там, то загорался, то гас свет. Рене заметил как из пара ушастых человечков осторожно выглядывают из окон в домах. По изначальному замыслу, никто из жителей не должен их заметить. Но теперь парню было уже все равно.
Всего-то нужно было: дождаться появления офицера, пристрелить его, по возможности, не задев его солдат и смотаться прочь. Просто подождать, пока цель подойдет покурить к окну клиники, где он сейчас должен находится, или выйдет на улицу. О излишнем пристрастии цели к сигаретам было хорошо известно. Огонь по самой клинике, допускался лишь в случае, если до утра офицер так и не покажется. Схема такая же, как и с Солерией. Поправка лишь на живучесть противника.
— Да какого хера?!
От крика напарницы, полного детской обиды и негодования, Рене дернулся и скомканными движениями прижался к биноклю.
Дым рассеялся достаточно, для того, чтобы понять — атака успехом не увенчалась. Прижимая свое орудие, словно ребенка, к груди, незнакомец замер посреди усыпанного кратерами «лунного пейзажа». На броне виднелись небольшие сколы и царапины, но и только. Ракета, что, согласно учебному фильму, предназначалась для уничтожения танковых колонн через вертикальную броню, нанесла доспеху лишь незначительные повреждения.
Постояв какое-то время без движения, ходячий танк наконец вышел из оцепенения. Оглядевшись вокруг, он, как показалось, с некоторым удивлением обнаружил себя в внушительного размера воронке, по колено в земле. Встрепенувшись и смахнув с себя пепел летящий от медленно тлеющих развалин деревянного дома, незнакомец, несколько лениво, вылез из воронки и развернулся к парочке на крыше.
— Проклятье… Он нас увидел! — с ужасом воскликнул Рене, когда слегка алые визоры на шлеме уставились прямо в бинокль парня.
Он уже представлял, как человек вскидывает свое монструозное оружие и дает залп по крыше. «Ну
Но противник лишь поднял бронированную руку к голове и покрутил пальцем у виска. Медленно, отчетливо, можно сказать — с выражением. Так, чтобы они видели.
После чего, с явной досадой пнул какую-то железку под ногами и, махнув на все попытки собрать содержимое взорванного мешка, быстрым шагом устремился прочь, прямо сквозь горящие развалины.
— Рене… — послышался тихий голос Николь.
Судя по тону, она готова была плакать:
— Это… Это ведь не тот русский, верно?
Кажется, до нее начала доходить вся глупость ситуации.
Парень не нашелся с ответом и лишь молча пожал плечами, не обращая внимания, что Николь смотрит совсем в другую сторону. Вслед странному бронированному человеку. Абсурдность происходящего оказалась чрезмерной для них. Какое-то время напарники просто стояли и молча смотрели на горящие развалины, не решаясь заговорить. Рене еще никогда не чувствовал себя таким жалким. Николь, похоже, тоже.
«Ну, хотя бы никого из местных, кажется, не задели. Дом, похоже, пустой был, а в остальных лишь стекла повылетали… Черт и чем мы только занимались!?».
— Давай… Давай сворачиваться, а? — устало сказал парень, кивая на тень какой-то высокой фелисины вдалеке. — А то местные уже зашевелились. Потом уже можем…
Француз вдруг осекся и пару раз удивленно моргнув, быстро прильнул к биноклю.
«Да быть не может!».
— Рене!? — послышалось шипение Николь.
Парень, внутреннее сжавшись, взглянул на напарницу, что тоже смотрела в окуляры. Он еще раз посмотрел на далекого белого аликорна и нервно сглотнул.
— Подвиг, значит!? Ах ты лживый кусок… — девушка осеклась на полуслове.
Позади бегущей принцессы, в ночной тьме, освещаемой лишь бледными фонарями, мелькали человеческие силуэты.
— Хочешь просрать, доверь дело французу… Чтоб вас! Заряжай! Потом тебя убью… — беря себя в руки, скомандовала она и парню не оставалось ничего иного, как подчинится.
Глава 5
Вообще, говорят, что государство любит брать в долг и ненавидит платить по счетам. Наверное это правда и по отношению к местной Кошколяндии. Все-таки, Селедка — та еще жопа с дыркой, хоть и прикидывается дофига доброй. Все эти ее деньги, ужимки и разговоры по душам — не более чем пряник, на который она заманивает наивных лохов, чтобы затем их поиметь как следует. Или, в моем случае, просто подмять их под себя.
Я почти полностью уверен, что в подходящий момент, Солерия кинет меня без колебаний. И еще выставит это в нужном свете… Политика, ебать ее в сраку.
Но в этот раз она почему-то решила поступить иначе. Наверное потому, что вместе с моей задницей, в комплекте шла и ее. И слава яйцам!
Едва я заметил далекую вспышку света, как Солерия уже метнулась вперед и буквально закрыла меня собой. Вернее, всех нас, ибо она зафигачила какой-то то ли щит, то ли барьер, хер знает. Меня и колонну солдат будто закрыло какой-то прозрачной подрагивающей стеной. Внушительный на вид снаряд, просто повис в воздухе всего в паре метров перед нами. Но этот гребанный кусок неведомых технологий явно не собирался так просто сдаваться.