Цельняпушистая оболочка 4
Шрифт:
— Нет, ну это уже даже не смешно! — я зло сплюнул на снег привлекая к себе удивленные взгляды остальных. — Та, вас со мной не было но… Как бы сказать? Я уже заебался по всем этим подземельям шароебится. Вечно эти пидоры себе какую-то нору выроют! Задолбали… — я сокрушенно покачал головой, пытаясь отогнать вдруг ожившие картины операционного стола и хирургических пил.
Какого черта все эти засранцы вечно лезут куда-то в пещеры или под землю? Там же сыро и дышать нечем! Блин, готов поспорить, тут еще какой-нибудь очередной бункер заныкан. Блять, ну никакой фантазии у людей!
Я уж молчу
Мои невеселые раздумья прервала рука, которая настойчиво хлопала меня по рукаву.
— Глядите! — прошептала Арфа, вместе с остальными, уставившись куда-то вперед.
Возле «дырки» стояла какая-то будка. Или вагончик. Почти такой же, какие ставили когда-то на всяких парковках. Я хотел было пожать плечами и спросить «ну и че», как заметил пару каких-то людей, у самой будки. Одеты они были явно по «гражданке» и хоть отсюда было плохо видно, но похоже что у них даже оружия не было. И судя по доносившейся ругани и жестикуляции, они явно не особо ладили. Вплоть до того, что принялись ожесточенно стучать друг-другу по кумполу. Вернее, по кумполу стучал один, а другой, что сильно пониже, лишь пытался огрызаться, но получалось плохо. Походу, это уже не первые их разборки за эту ночь.
— Это че за долбоебы? — удивленно спросил Пугачев, который, походу, охреневал с происходящего не меньше моего.
— А хрен их знает… — буркнул я, спешно думая что же делать.
Эти двое придурков явно были слишком заняты друг-другом, чтобы нас заметить. И не воспользоваться этим было бы просто грешно. Тем более, что в округе, похоже, вообще никого не было. Но блин, а дальше то что? Ну проскочим мы мимо них? А потом вчетвером в эту дырку лезть? Ну нафиг… Уж лучше Селедку дождаться.
Я зачерпнул снег рукой, чтобы немного остудить голову и хотел приказать всем вернутся назад к минному полю, дабы встретить подкрепление, но рука напоролась на что-то склизкое и противное.
— Да вы охуели… — выдохнул я, глядя на свежее дерьмо размазанное по ладони.
— О! Вот такая мята, товарищ лейтенант! Прямо вот прямо такая же! — прямо над моим ухом пробасил здоровяк, тыкая толстым пальцем в мою руку.
— Это же говно, ты че несешь? Совсем дебил?! — громче чем нужно в сложившейся ситуации, прошипел я, садясь обратно на корточки и спешно вытирая ладонь о снег.
Вот же срань! Ну и гадость!
Но у Кабанова были иные мысли по этому поводу. Он бесцеремонно нагнулся и достал из-под снега кусок смердящего дерьма. Сжимая его в руке, рыжий придурок поднес его к своему лицу, внимательно осматривая. Я ошарашенно выпучил глаза и смотрел на происходящее, как бутылка стекломоя на пропитого алкаша. Кусок мерзости был все ближе и ближе ко рту младшего сержанта, а я оказался не в силах ни отвести взгляд ни остановить его. Все на что я был способен, задержать дыхание в попытке сдержать рвотный позыв. Наконец эта гадость достигла пухлых губ рыжего здоровяка и пока его челюсти медленно работали, лицо Кабанова приобретало все более и более задумчивый вид.
— Фу-у-у… Владимир, ты отвратителен! —
— Да ладно вам, нормальная мята. Ее и так рубать можно. Типа как жвачка. — пожал плечами Кабанов и протянул кусок дерьма Пугачеву.
Когда рядовой принял «подарок» из рук капрала, закашлялся уже я.
— Да че с вами двумя? Как на говно пыритесь. Будто мяты не грызли… Обычные листья же. — пожал плечами Пугачев и последовал примеру Кабанова, отправил кусочек себе в рот.
Стоп, листья? Он что, как и Кабанов ебанулся?
— Но это же… Это же… Да это же дерьмо, раздери твое колено! — вместо меня, сказала девчушка, опасливо отступая назад, когда Кабанов протянул к ней обговняканную руку.
— Сама ты дерьмо! А это жвачка! Ну почти… — обиженно заявил рядовой, вслед кивающему Кабанову.
Так, что-то тут не то… Не может у меня во взводе оказаться сразу двое поехавших копрофилов.
По итогам последующей беседы, мне удалось выяснить, что эта мерзкая и вонючая субстанция, для Пугачева с Кабановым — всего лишь листья мяты. Которая выглядит как мята, пахнет как мята и на вкус как мята. Для нас же с Арфой — это говно. Которое выглядит как говно, пахнет как говно и на вкус…
— Как земля… Вот черт… — закашлялся я, закидывая пригоршни снега себе в пасть и отплевываясь, попутно пытаясь игнорировать шокированные глаза Арфы.
На кой хер я решил попробовать?! И так же ясно, что эта дрянь только для них листиками предстается. Долбанная мистика!
Я все пытался отплеваться, пока наконец не сообразил что вокруг как-то слишком светло. Обернувшись, я увидел перед собой пару побитых мужчин, в руках одного из которых, покоилась большая переносная лампа. Их глаза скользили то по моему лицу, то по руке, то опять по лицу…
Видимо, ребята не ожидали что посреди праздничной ночи, к ним подкрадутся какие-то извращенцы в форме и примутся жрать говно, шумно споря между собой. Они поди решили, что мы его тут дегустируем или что-то такое…
Или для них это тоже не дерьмо, а что-то иное? Может быть, но судя по выражениям удивленных лиц, что-то явно несъедобное. Блять, да о чем я думаю?!
Немая сцена уже порядком затянулась и я сообразил, что вот-вот и эти поганцы выйдут из прострации, поймут кто мы да поднимут тревогу. Или стволы достанут. А значит пора бы уже вспомнить на кой ляд мы сюда вообще пришли!
— Тьфу, хенде, блять, хох! — продолжая отплевываться, крикнул я, хватаясь скользкими пальцами за рукоять пистолета и наставляя его на парочку охреневших мужиков.
Как выяснилось, по немецки они не говорили. Как и по русски. Да и английский не знали… Короче, объясняться пришлось стволом и пиздлюлями. Ибо самый мелкий, отчего-то решил что он пуленепробиваемый. И едва подвернулась возможность, попытался огреть меня по башке. Правда, Кабанов оказался быстрее и по балде получил уже сам мелкий. С тем, что повыше проблем не возникло. Он трезво оценил свое положение и спокойно позволил себя связать и запереть в вагончике, вместе со своим таким же обездвиженным товарищем. Веревок, правда, не было. Но в шкафчиках вагончика, оказалось достаточно комплектов серой спец-одежды, рукава которой отлично подходили.