Цельняпушистая оболочка
Шрифт:
Закурив и оглядевшись, я громко свистнул Сивире. Через несколько секунд она вышла из кустов и стала удовлетворенно осматривать мою «работу», возбужденно играя хвостом. Впрочем, я уже не смотрел на неё, а от души мародерствовал, копаясь в карманах убитых. Надо было в разбойники идти, а не в армию. Вот где мое призвание–то! Даже как–то не по себе…
Пока младлей злобно пинала трупы, я обшмонал их всех. Нихрена полезного! Бусы, какой–то сушеный язык, костяшки со странными дырками. Разве что сигареты, да и те какой–то непонятной марки. Правда, у первого негра оказался здоровенного вида
Немного поколебавшись, я забрал пару мерзких ожерельев из мертвых рук. Надо же что–то предъявить Солярке!? Может к награде представит. Рыбку там даст или мяты кусок… Тьфу, не о том думаю.
На оружейную пирамидку нельзя было смотреть без презрения. Все оружие было в таком ужасном состоянии, что я начал всерьез сомневаться в его работоспособности. Среди двух охотничьих карабинов и одного ППШ сильно выделялся маленький пистолет–пулемет. Видимо, магазин, найденный мною сегодня в лесу, как раз от этой «машинки». Презрительно сплюнув, я решил ничего не забирать. Такое говно на себе тащить не хотелось… Этож надо так оружие засрать–то а!? Странно что оно вообще стреляет, а не рассыпается прямо в руках.
— Ну что? Может, двинем уже отсюда? — закончив свои дела, спросил я у Сивиры.
Та немного помедлила и снова кивнула.
— Эти твари… От бедолаги ничего не осталось, кроме кожи да костей! Даже и похоронить нормально не выйдет… — злобно проговорила малявка стараясь не смотреть в сторону расположившихся у костра потрохов.
Я неопределенно пожал плечами и поглядев на собачью шкурку, молча поплелся вперед. Я тут только что четверых человек порезал, а она мне про своего «Бобика» втирает. Странно все это. Видимо так уж мы все устроены. Прежде всего думаем о «своих».
Уже когда мы отходили от костра, она опять заговорила.
— Ты ведь понимаешь, что мы не можем сказать принцессе правду? Ну, про то как все тут прошло. — задумчиво добавила она.
Я удивленно посмотрел на свою «боевую подругу».
— Расскажи ей что–нибудь в духе: «Они оказали сопротивление и пытались убить нас». Если что, я подтвержу! Обещаю! — клятвенно заверила она.
Чуть помедлив, я кивнул. Собственно, почти так и было. Тот первый и впрямь за нож хватился, явно не для того, чтобы колбасы мне нарезать. А что остальные… Нет, ну не говорить же принцессе, что я их во сне порезал!? Как–то не по геройски же!
Мои мысли оборвала Сивира. Она легонько коснулась моей руки и, поджав уши, прошептала:
— Спасибо. Если бы не ты… Принцесса слишком добра и милосердна чтобы по–настоящему наказывать этих выродков! Ничего кроме смерти они не заслуживали… — еле слышно закончила она.
Блин, какая–то она больно кровожадная для травоядной кошкодевки… Что–то мне перехотелось на неё выпендриваться. Совсем–совсем перехотелось! Еще так подлизывается…
Ладно, черт бы с ней. Я спать хочу, за сегодня по лесам уже набегался. И наползался. И нарезался. Насыщенный денек, короче. Надо было в маньяки идти, а не в училище. Такой–то талант пропадает.
Солерия жутко «обрадовалась» стильному подарку в виде пальцастого ожерелья! Смотреть
Фиолетовая смотрела то на «ожерелье», то на мою вытянутую для сравнения руку, пока у неё не подкосились ноги.
— Обморок… — закончив украшать стену королевской блевотиной, заключила Солерия и снова вернулась к своему занятию, но уже с цветочным горшком.
Сивира, как и обещала, подтвердила мои слова относительно агрессивности негров, так что лишних вопросов не возникло. Даже удивительно насколько эти ушастые могут быть доверчивыми. Или мне так показалось. Эту Солярку не разберешь. Может она и блевала только для виду? Что–то с ней совсем не то и речь не только про рост. Тем не менее, принцесска настоятельно «попросила» меня не отлучатся из города, ибо мало ли, то гусеницы, то негры какие–то вылезаю. Оно и понятно, раз уж меня сюда не одного закинуло, а с африканцами, то кровь из носу, а надо бы лес–то прочесать. Вдруг еще кто найдется? Хотя… Да ну его нафиг. Вдруг опять сороконожка вылезет? Нет уж, пусть сами дорогу ищут, если кто и найдется.
Было уже далеко за полночь, когда я улегся спать прямо на пол в зале. А где еще? Лисси с койки прогоняет, а все матрасы и раскладушки оккупировали стражники с Сивирой во главе. Дорогому гостю едва ли не на сортире гнездиться приходится!
Но заснул я с мыслями о деньгах. О моих деньгах! Блестя белоснежными локонами, королевна отвалила мне хорошую такую горку золотых монеток! Только не ясно, где она их прятала. Не в груди же?
И вообще, интересно, это много или мало? Там вроде пара сотен… Надеюсь что много, ибо иначе — одной ушастой дурой в этом Киттикете станет меньше! Или одним тупым лейтенантом, черт знает.
На утро я проснулся в удивительно хорошем настроении, сожрал последний контейнер из сухпая и уже собирался заняться чисткой автомата, как ко мне подошла какая–то незнакомая зеленовласая девка.
— Добрый день! Разрешите представится — доктор Брэйзен Белли! А вы, я так понимаю, наш почетный гость, лейтенант Лукин? — весело затараторила она, протягивая ладонь для рукопожатия.
— Ага. — коротко ответил я и нехотя ответил на жест.
Странно, по–моему у этих кошатин не принято за руки здороваться. Разве нет? Хотя, ученая, наверное. Один из тех, кого еще вчера Лисси дожидалась. Быстро же фиолетовая от обморока оклемалась, живучая, блин.
Впрочем, меня все это мало волновало и общаться с кошачьими докторами как–то не хотелось. А то еще на органы разберет. Ну её.
— Когда вы будете готовы отправиться? — невинно хлопая глазами, поинтересовалась синий доктор.
— Куда? — удивленно спросил я.
— Как куда? Разве принцесса вам вчера не сказала? Ох… — вздохнула «зоологиня» то ли изображая, то ли вправду стесняясь.
— Ну, она попросила меня убедится, что оружие ваших соплеменников не попадет в «не те» руки. Ну и забрать останки ферала, само–собой. Солерия вам правда ничего не сказала? — смущенно закончила Брэйзен.