Цельняпушистая оболочка
Шрифт:
— Что ты мелешь!? — злобно прошипел я, стараясь не показаться чересчур нервным.
— Ой, не надо мне тут! Я прекрасно видела, как вы проворковали весь вечер! А теперь ты возвращаешься с гостиницы… Два плюс два, и я сложить могу. — продолжала хихикать младлей.
Уже и бобры все знают… Ну е-мое!
— Только одного не могу понять… Она настолько помешана на животных, или просто перепила? Ну серьезно, сколько требуется выпивки чтобы решится залесть на… Такое! — с невинной мордой она обвела меня руками.
— Ты
Скатился, надо мной, кусок шерсти. И не в первый раз. Пинка что ли отвесить?
— Ха, какой ты догадливый! — захохотала Сивира.
Уже на подходе к библиотеке она вдруг смущенно бросила:
— Ладно… Я не скажу, что видела тебя возле гостиницы. Если ты уж так стесняешься…
Все что мне оставалось это только молча кивнуть. И на том спасибо. Быть может, в один прекрасный день это происшествие забудется, как страшный сон? Кто знает, всякое случается. И чудеса в том числе.
Зайдя в «дерево», я осмотрелся. В зале было пусто, тихо и совершенно безлюдно. Даже бутылки, и те убрали. Чистенько так, цивильненько, даже не скажешь что вчера тут полный пиздец творился.
С кухни доносились чьи–то голоса и один из них, явно принадлежал Кабанову. Надо бы проверить взвод. Мало ли, может и их кошки обесчестили?
Шагнув в дверной проем, я почувствовал как по ушам больно вдарил громкий хлопок. Что–то острое больно врезалось мне в грудь, заставляя отпрянуть к стене. Воздух из лёгких мгновенно испарился, принуждая меня судорожно щелкать ртом в тщетной попытке вдохнуть хоть немного кислорода.
— В нарядах сгною, сучонок… — совсем еле слышно прошептал я, глядя на испуганную рожу капрала.
Вот так, а вроде всё налаживалось! Жизнь только–только началась, а я так тупо помираю, от своей же пули! Немеют конечности, в голове шумит водопад, а мир как–то подозрительно начинает темнеть и куда–то заваливатся. Последнее что я чувствовал, это жуткая, нестерпимая обида на все подряд. Столько перенести и так тупо сдохнуть.
Тупее смерти я и выбрать не мог!
— А это «рукоять»? — с любопытством спросила Лисси разглядывая «автомат».
— Неа! Это затвор, а рукоять вот здесь. — ответил Кабанов наблюдая как фелисина с трудом крутит в руках его личное оружие.
Лисси едва ли не запищала от восторга, когда Владимир предложил ей рассказать о своей «железке». Младший сержант за предыдущий вечер уже успел проникнутся симпатией к фелисине, так что, заметив её любопытство к своему автомату, с радостью предложил научить обращаться с оружием. Глядя на маленькую девочку, он с теплотой вспоминал многочисленных домашних кошек.
За прошедший час библиотекарша узнала очень много всего нового. Помимо экзотических ругательств и умения наматывать портянки, она попутно изучила внутреннее устройство автомата, узнала принцип его действия, осмотрела
Но тем не менее библиотекарша восхищалась этим шедевром инженерии. Оно было настолько сложным и одновременно таким простым! Ничего лишнего. Никаких декораций и прочей шелухи. Только техника, только эргономика. Невероятная практичность во всем.
— Так, а вот это предохранитель? Я сдвигаю его, и автомат может хлопать? — Лисси продолжала расспрашивать Кабанова.
— Стрелять. Нет, тебе нужно будет еще дослать патрон в ствол… Дерни затвор, короче — сказал он, прикладываясь к бутылке, чудом уцелевшей после вчерашнего вечера.
Девушка сделала все, как сказал Владимир.
— Ну и все! «Калашников» в полной боевой готовности! Чтобы выстрелить, надо только надавить на крючок. Но не вздумай… — начал было он, но договорить уже не успел.
Фелисина, не дослушав его, уже спустила курок. Ей очень хотелось увидеть автомат в действии. Раздался громкий хлопок. Девушка поджала ушки, зажмурила глаза и испуганно бросила Калашников на пол, потирая ушибленное плечо.
— Ох блять, так и думал, надо было разрядить… — сказал громила, глядя на брошенный автомат.
Фелисина виновато отвела взгляд, невинно захлопав ушками и тут же замерла, уставившись в проем, куда, секунду назад, был нацелен ствол «Калашникова».
— М-мама… — в ужасе прошептала она.
На полу, в позе эмбриона, лежал лейтенант.
Вот же дебил! Нахрена он кошатине автомат дал!? Да ему жопу прикладом расколошмачу! Он у меня воротнички до дембеля жрать будет! Он…
Секунду, а как же я до него доберусь, если я уже помер? Так, похоже моя справедливая мстя не состоится. Обидно! Блин, как живот–то сводит!
Стоп…
У мертвых ничего не сводит! С этой мыслью я открыл глаза, вперился взглядом в незнакомый потолок и даже попытался привстать от удивления. В груди будто что–то сжали кулаком и, чуть приподнявшись, я опять рухнул на койку.
Хм, кровать? Да, это определенно кровать. Я в больнице? Я живой!?
От этих мыслей мне захотелось засмеяться, но боль в груди не позволила. Вместо смеха получился какой–то хриплый стон. Впрочем пофигу, и так сойдет. Теперь жопа Кабанова снова находится в смертельной опасности. И очкастой, кстати, тоже.
Чуть погодя и одуплившись, я решил осмотреться. На больничную палату, конечно, не тянет. Но где–то близко: две кровати, тумбочка, пара стульев и всё мелкое да совершенно не рассчитанное на человека. Гребанные лилипуты! Хорошо, хоть сразу пару коек под меня выделили, с моей–то жопой — самое то…