Целомудрие и соблазн

Кэбот Патриция

Когда Герцог сердился, он начинал именовать себя по-королевски «мы». А в данную минуту он выглядел весьма и весьма сердитым.

— Ты знал, что я стрелял в Линфорда. Ты знал, что я пальнул в него и оставил подыхать. И он подох бы как миленький, если бы не ты. Теперь у меня есть полное право считать, что именно ты заварил всю эту чертову кашу. А значит, тебе и придется ее расхлебывать.

Херст нервно провел языком по губам, пытаясь разгадать, к чему, собственно, Герцог затеял этот разговор.

— Кашу? — машинально откликнулся он. — О какой

каше вам угодно вести речь, ваша светлость?

— О каше под названием Линфорд! — Герцог поднял свой бокал и прикончил бренди одним большим глотком. — Я выстрелил в него, чертов ты болван, не просто так. Я хотел убить его для того, чтобы он не пошел трепать языком своим дружкам, что Герцог нечист на руку. Не больно много толку, знаешь ли, держать игорный дом, ежели туда никто носа не сунет после того, как пройдет нехороший слушок, будто там играют нечестно!

— О, ради всего святого! — воскликнул Херст. От страшного предчувствия сердце его стало биться так, что могло вот-вот выскочить из груди. — Бартлетт никому ничего не расскажет, ваша светлость! Он усвоил полученный урок. Вы его здорово напугали, можете не сомневаться. И он будет вести себя тише мыши, когда осенью вернется в Оксфорд…

— Да, — зловеще перебил его Герцог. — Он будет тихим. Мертвецы вообще очень тихий народ.

Сердце в груди Слейтера совершило болезненный кувырок.

— О нет! — выпалил он. — Вы же не хотите сказать, ваша светлость, что…

Но Герцог как раз это и хотел сказать, и маркиз его понял.

— О, ваша светлость… — Херст готов был плюхнуться на пол и валяться в ногах у этого человека с мольбой о пощаде. — Я же собираюсь жениться на его сестре! Наверное, вы не все поняли? У нее есть деньги. Много денег, целая куча! И я с вами рассчитаюсь. Я буду счастлив заплатить вам столько, сколько вы пожелаете…

— А то! — Герцог окинул эту размазню презрительным взглядом. — Конечно, ты заплатишь! И сам загребешь столько денег, сколько и не мечтал, потому как ежели граф отдаст концы, его доля наследства перейдет к сестрице. Да, Слейтер, ты отхватил на редкость богатую невесту! Ты и представить себе не мог, какая она богатая! Конечно, прежде всего тебе придется подчистить за собой концы.

— Но…

— Сперва ты подчистишь концы. — Герцог решительно встал. — Или нам придется подчистить тебя и за тебя, понятно?

Херст не знал, сколько просидел в тупом оцепенении, после того как Герцог покинул клуб. Безусловно, интуитивно он чувствовал, что этим может кончиться. Ему хватало сообразительности понять, что с такими, как Герцог и его компания, нельзя расстаться вот так запросто, просто взять и выйти из игры.

Но ему никогда и в голову не могло прийти, что за свободу придется заплатить столь дорогую цену.

И в конце концов, поразмыслив, он отправился в ближайший клуб любителей огнестрельного оружия, чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишеням.

Глава 18

— Он… что?! — потрясенно пискнула Эмили.

— Тссс! —

Кэролайн прижала пальцы к губам своей лучшей подруги. — Не так громко! Мама в соседней комнате. У нее очередной приступ мигрени. Не дай Бог, она тебя услышит!

— Но, Каро! — пробормотала Эмили сквозь неплотно прижатые пальцы. — Его язык?..

Кэролайн отняла руку от ее губ.

— Эмми, на деле это вовсе не так противно, как на словах! Если уж на то пошло, то мне это показалось довольно… приятным!

— Приятным? — Эмили брезгливо скривилась. — Кэролайн, в этом нет и не может быть ничего приятного, и я вообще не понимаю, как ты… впрочем, дело не в этом. А дело в том, что, позволяя мужчине целовать себя подобным образом… можно сказать, что в определенном смысле ты предложила ему залезть к тебе постель! — И Эмили с чувством хлопнула по пышному тюфяку, на котором сидела. — И если ты хоть на миг вообразила, будто Брейден Грэнвилл оставит тебя в покое после того, как ты заронила ему в голову эту мысль…

— Это все не так! — возразила Кэролайн. — Он вовсе не такой, каким ты его представляешь… каким его представляют все в этом городе. Эмми, он действительно очень приятный…

— Приятный?! — Эмили закатила глаза к потолку. — Кэролайн, Брейден Грэнвилл не может быть приятным по определению. И ты дура, если так считаешь! Его нельзя сравнить ни с Херстом, ни с Томми! Он другой, из другого теста. Потому что он пришел к нам из другого мира!

— Который находится всего лишь в паре миль к востоку отсюда! — Кэролайн сама не ожидала, что слова подруги вызовут в ней такую досаду. — Побойся Бога, это же не какой-то там Китай!

— Ты просто не желаешь меня понимать, — обиженно заявила Эмми. — И мне кажется, делаешь это нарочно. Ты знаешь, что я не принадлежу к числу любителей сортировать людей по тому, родились они на восточном краю Лондона или на западном. И я верю не только в равенство классов, но и в равенство полов. Но, Каро, Брейден Грэнвилл заслужил репутацию охотника за юбками. И ты знаешь это не хуже меня. И ты не можешь позволить такому человеку, как он, действовать столь… интимно! Не надейся, что он сегодня сунет язык тебе в рот, а завтра об этом забудет! Для него это не просто любопытный эксперимент, как для тебя. Когда такой мужчина, как Брейден Грэнвилл, сует язык тебе в рот, это на самом деле имитация того, как он сует кое-что другое тебе в…

Тут Кэролайн не выдержала и швырнула подушку в лицо Эмми.

— Это не так! — выпалила она, покраснев от злости.

— Каро, это именно так! — Эмили поймала подушку. — И Брейден Грэнвилл не удовлетворится простой имитацией. Он не оставит тебя в покое, пока не доиграет спектакль до конца, и будет только рад, когда публика встанет, чтобы наградить актеров аплодисментами…

Кэролайн уже десять раз успела пожалеть, что вообще пустилась в откровения с Эмили. Гораздо заманчивее было оставить все в тайне, чтобы эта тайна грела ей сердце бессонными ночами, как любимая подушка.