Целуй девочек
Шрифт:
Что же это за дом такой?
— Наоми! — попыталась крикнуть Кейт, но из горла не вылетело ни звука. Она не могла сосредоточиться даже на несколько секунд. Кто такая Наоми? Она не могла вспомнить.
Она остановилась перед дверью и с усилием потянула за ручку. Дверь открываться не желала. Заперта? А что, собственно говоря, она ищет? Что она вообще здесь делает? Наркотик не позволял мыслить ясно. «Сейчас я потеряю сознание, упаду», — думала Кейт. Ей становилось холодно, члены немели. Бессвязные мысли, возникавшие в мозгу, носились с бешеной
«Он бежит за мной! Догонит и убьет!»
«Скрыться! — приказала она себе. — Искать выход. Думай только об этом. И о том, чтобы привести сюда подмогу».
Она оказалась у другой лестницы, очень старой, как будто прошлого века. Шлепки грязи на ступенях. Мелкие камни и осколки стекла. Какая древняя лестница. Совсем не такая, как первая, внутри.
Кейт больше не могла держаться на ногах. Она споткнулась и упала ничком, едва не разбив подбородок о вторую ступеньку. Тогда она поползла, цепляясь ногтями за ступени. Она на коленях. Взбирается по лестнице. Куда? На чердак? Где конец этой лестнице? Куда она попадет? Может быть, он дожидается ее там с электрошоковым пистолетом и шприцем?
И вдруг она оказалась на свободе! Неужели выбралась из дома? Как же это удалось?
Кейт едва не ослепла от яркого солнечного света, брызнувшего в глаза, и все же мир никогда еще не был так прекрасен. Она жадно вдыхала острый смолистый аромат деревьев — дубов, сикамор, корабельных сосен с ветвями только на самой верхушке. Кейт глядела на лес, на высокое бескрайнее небо и безудержно плакала. Слезы ручьями текли по лицу.
Вокруг стояли высокие-высокие сосны. От ствола к стволу тянулись туго переплетенные стебли мускатного винограда. Она сама выросла в таком же лесу.
Бежать. Внезапно снова мелькнула мысль о Казанове. Кейт попыталась пробежать несколько шагов и упала. Поднялась на четвереньки. И опять встала. Бежать. Скорее убираться отсюда!
Кейт резко обернулась, всем телом. Еще раз. Второй. Третий, пока снова едва не упала.
Нет, нет, нет! — кричал внутренний голос. Она не верила собственным глазам, оказывается, нельзя полагаться ни на один из ее органов чувств.
Произошло нечто невероятное! Это какой-то бред, кошмарный сон средь бела дня. Дом исчез!
Нигде не было никакого дома. Кейт оглядывалась по сторонам, бродила кругами под соснами.
Дом, или какое-то помещение, где ее держали в заточении, исчез бесследно.
Глава 45
Беги! Двигай своими дурацкими ногами, одна, потом другая, вот так. Скорее! Еще скорее, девочка. Беги от него.
Она пыталась сориентироваться в темном густом лесу. Верхушки высоких сосен нависли над лесом гигантскими зонтами, пропуская лишь самые тонкие нитевидные лучи света. Молодой поросли внизу явно не хватало этого света для роста, и она стояла почти без листвы.
Он теперь уже наверняка гонится за ней. Бросился вдогонку и убьет, если поймает. Она была уверена, что не слишком сильно ударила его, хотя,
Кейт бежала короткими неровными шагами, то и дело спотыкаясь. Земля под ногами была мягкая и упругая — ковер из сосновых иголок и сухих листьев. Длинные колючие ветви ежевики тянулись прямо из земли, пытаясь ухватить хоть немного солнечного света. Кейт казалась себе похожей на эту ежевику.
«Надо отдохнуть… спрятаться… дождаться, пока кончится действие препарата, — бормотала Кейт, — а потом добраться до людей, попросить помощи… Это самое разумное. Надо вызвать полицию».
И тогда она услышала шум позади. Он гнался за ней и кричал:
— Кейт! Кейт! Остановись! — Голос его громким эхом катился по лесу.
Такая смелость с его стороны могла означать лишь одно — на целые мили ни души, ни единого человека, кто мог бы прийти ей на помощь в этом Богом забытом лесу. Она была совсем одна.
— Кейт! Я все равно догоню тебя. Это бессмысленно. Остановись!
Она взобралась по крутому каменистому склону холма, который показался ей настоящим Эверестом. Черная змейка грелась на гладком камне. Она походила на упавшую ветку дерева, и Кейт чуть не схватила ее, чтобы использовать как посох. Испуганная змея скользнула прочь, и Кейт показалось, что ее снова донимают галлюцинации.
— Кейт! Кейт! Ты обречена. Я на тебя очень зол теперь!
Она со всего размаху упала в заросли жимолости прямо на острые камни. Резкая боль пронзила левую ногу, но она все равно сразу вскочила. К черту кровь. К черту боль. Беги. Не останавливайся. Тебе нужно спастись. Привести подмогу. Беги и ни о чем не думай. Ты быстрая, ловкая, и сил у тебя гораздо больше, чем кажется. У тебя получится!
Она слышала, как он карабкается по крутому склону, который сама только что преодолела. Он уже совсем близко.
— Я здесь, Кейт. Эй, Кэти! Я бегу к тебе! Я совсем рядом! Вот и я!
И тогда Кейт оглянулась. Смятение и страх оглушили ее.
Он легко поднимался по склону. Она видела, как развеваются на фоне почти черных деревьев полы его белой фланелевой сорочки, пряди длинных светлых волос. Казанова! По-прежнему в маске. В руке все тот же или какой-то другой пистолет.
Он громко смеется. Почему? Над чем?
Кейт остановилась. Надежда скрыться внезапно покинула ее. Она вскрикнула от ужаса и отчаяния. Ей конец. Сейчас она здесь умрет.
— Господи, воля Твоя, — прошептала она. Другого ничего не оставалось.
От вершины горы шел резкий, почти вертикальный скалистый обрыв к каньону, до которого было как минимум сто футов. Из камней росло всего несколько хилых сосен. Негде спрятаться и некуда бежать. «Как тоскливо и одиноко здесь умирать», — подумала Кейт.
— Бедняжка Кэти! — кричал Казанова. — Бедняжка!
Она снова повернулась к нему лицом. Вот он! Сорок ярдов, тридцать, двадцать… Поднимаясь по склону, Казанова не сводил с нее глаз. Ни разу не отвернулся. Черная разрисованная маска безотрывно смотрела на нее.