Целуй меня

Ловелл Л. П.

Все идет не так, как я планировал. Совсем не так. Я совершенно не учел вероятность того, что Уна станет мне небезразлична. Она должна была быть пешкой в моей игре, а вместо этого стала королевой. Моей жестокой маленькой королевой … пока не сбежала от меня. С того самого момента, впервые увидев, я захотел ее, даже страстно желал, но это не все. И что получается? Мы не замечаем того, что имеем, пока оно не исчезнет?

Пока Уна не ушла, я даже не догадывался, как много она для меня значит. Я должен отпустить ее. Она делает меня уязвимым, а мне это совсем не нужно. Не говоря уже о том, сколько из-за нее ненужных проблем. Но… каждый раз, когда я представляю, что она ушла навсегда, или что, возможно, ее убили, или — что

еще хуже — она жива, но живет своей жизнью и трахается с кем-то другим … это выше моих сил. Она не посмеет. Она моя, и никто, кроме меня, не имеет права к ней прикасаться.

— Неро.

Я отворачиваюсь от окна и вижу Джио. Он стоит в дверях моего временного офиса в лондонской квартире.

— Ты нашел ее?

Он скрещивает руки на груди.

— Не совсем.

***

Это больше похоже на сцену из фильма ужасов. Пять трупов, а крови… как будто с десяти. Ковер. Стены. Диван… Все залито красным. Я прохожу по квартире, скользя взглядом по немногочисленным вещам, оставленным Уной. Здесь нет ничего, что могло бы выдать или указать на ее присутствие — разве только кровавая баня в гостиной. В ванной комнате пара флаконов шампуня и бритва. Я беру в руку шампунь, снимаю колпачок и вдыхаю аромат. Ваниль. Запах мгновенно напоминает мне о ней, хотя в нем не хватает ноток оружейного масла, кажется, навсегда ставшего ее частью. Выхожу из ванной, останавливаюсь в дверях спальни и опускаю взгляд на тело, распростертое посередине комнаты. Изо лба торчит рукоять ножа, воткнутого так глубоко, что крови практически нет. Наклонившись, я выдергиваю его из головы покойника, и хруст костей черепа эхом отражается от стен. Рассматривая простой, но изящный клинок, я улыбаюсь, представляя, как команда наемников Арнальдо под покровом ночи проникает в квартиру Уны, но все оборачивается для них настоящим кошмаром.

— Служба зачистки сообщила, — говорит Джио, поморщившись. Мы заплатили всем, кому только возможно, и начать со службы зачистки оказалось хорошим решением. Они беспристрастны. Третья сторона. Люди, готовые прятать следы чего угодно, пока им платят. — Но вызывала их не она, — продолжает Джио. — Это сделали русские.

Я смотрю ему в глаза и хмурюсь.

— Они ее поддерживают?

Джио пожимает плечами.

— Думаю, она не оставляет им выбора. Вряд ли русским нужны такие проблемы, — он жестом указывает на кровавый натюрморт в гостиной.

Так и есть. На самом деле, это было неизбежно. Арнальдо не перестает посылать за ней людей, словно Уна — кровожадное животное, а ее шкура — драгоценный трофей. Рано или поздно она должна была устроить побоище, последствия которого в одиночку не устранить. И вот мы здесь. — Нет, тут нечто посерьезнее, — говорю я. — Этим трупам не меньше суток. Ей явно помогают. Русские тянули время, прежде чем вызвать зачистку. Они дали ей возможность уйти.

Знаю, что Николай любит ее, но открыто помогать ей сейчас — это поставить себя на линию огня. Этот русский, конечно, псих, но не настолько, чтобы развязывать войну.

Джио кивает.

— Это не в ее стиле. Она работает чисто и эффективно. А это… — он замолкает.

— Она посылает сигнал, — бормочу я, и на моих губах появляется улыбка.

— Сигнал получен, — бубнит Джио себе под нос. В этот самый момент у него звонит телефон, и, взглянув на экран, Джио меняется в лице.

— В чем дело? — спрашиваю я.

Он поворачивает телефон экраном ко мне, демонстрируя фото отрубленной головы Арнальдо: она лежит на его собственном столе, а на восковом лбу красуется отпечаток красной помады. Мои губы медленно растягиваются в улыбке. Она сделала это. Долгие месяцы планирования. Она, ее сестра… все это части более масштабного плана. Части этого. А потом Арнальдо заказал ее, и Уна сбежала. Я не хотел, чтобы перед ней вставала необходимость податься в бега. Я просто хотел защитить от того дерьма, в которое

втянул ее. Но ни на секунду не мог предположить, что она заявится в дом Арнальдо и прикончит его на хер.

— Ей удалось уйти?

— Ее не поймали, если ты это имеешь в виду. Она убила восемнадцать его людей, — говорит Джио, и я усмехаюсь. — Мы просто потеряли ее след, а она теперь, вероятно, станет еще более востребованной. Какого черта ты улыбаешься?

Мы действительно потеряли след Уны, но я найду ее.

— Потому что она чертовски идеальна.

Я могу заполучить все, что только захочу, кроме нее. Мне необходимо найти Уну, потому что без нее даже власти над всем миром окажется недостаточно, чтобы заполнить пустоту, оставленную в моей душе маленькой бессердечной бабочкой.

***

Я останавливаю машину возле нагромождения контейнеров в дальней части верфи. Сидящий рядом со мной Джио буквально искрит от напряжения и бормочет: — Не нравится мне это. Черт возьми, нет у меня доверия к русским.

— Уна русская.

— Вот именно.

Признаюсь, я никогда и ни за что не согласился бы на эту встречу. Только ради Уны, иначе меня здесь не было бы. Один телефонный звонок: голос с сильным акцентом просто назвал мне место и время. Больше ничего. Единственная причина моего появления здесь — это русский акцент звонившего. А единственное, что есть общего у меня и русских, — это Уна.

Я глушу двигатель, и в течение нескольких секунд мы сидим неподвижно. Через лобовое стекло я рассматриваю высокого худощавого парня, опирающегося о капот спортивной модели Jaguar. Его светлые волосы того же оттенка, что и у Уны, — цвета лунного сияния. Клянусь, они вполне могли бы сойти за брата и сестру. Пронзительные зеленые глаза неотрывно следят за нами, пока он подносит сигарету ко рту и делает затяжку, заставляя вспыхивать на кончике оранжевый огонек.

Открываю дверь и выхожу из машины. Под курткой ощущается тяжесть пристегнутой кобуры с пистолетом. Русский отбрасывает окурок и направляется ко мне. Он двигается с грацией хищника и изяществом танцора одновременно: каждое движение выверенное и смертоносное. Он двигается, как Уна. Один из гребаной Элиты. Моя рука мгновенно тянется к пистолету. Склонив голову, он наблюдает за моим жестом, словно волк, с полным безразличием следящий за кроликом: он знает, что может в мгновение ока прикончить маленькое существо. Естественно, убийцы из числа Элиты не испытывают страха — даже тогда, когда должны.

— Не делай этого, — говорит он по-итальянски, но с сильным акцентом.

Я сжимаю рукоятку пистолета и опускаю руку вниз, держа палец на спусковом крючке.

— Кто ты такой?

Он со вздохом скрещивает руки на груди.

— Саша. Друг Уны.

— Прости, но мы не слишком симпатизируем друзьям Уны, — говорит подошедший Джио и встает рядом со мной.

— Для меня она, скорее, сестра, — он переводит взгляд с Джио на меня, и его брови сходятся на переносице. Это единственное проявление эмоций, которое я смог заметить у него. — Значит, ты тот самый итальянец, который довел ее до погибели, — в его голосе слышно обвинение.

— Почему ты здесь? — спрашиваю я, начиная терять терпение.

— Ты мне не нравишься, — он прищуривает глаза, — но сейчас она в опасности. Девятнадцать итальянцев — это чересчур много. Она — лучшая из всех, кого я знаю, но даже лучшая из лучших не может противостоять всей итальянской мафии, — Саша вздыхает. — И я смогу ей помогать только до тех пор, пока об этом не узнает Николай.

— Так это ты, — говорит Джио. — Ты вызвал ей службу зачистки.

Саша кивает.

— Я готов сделать для нее все, но не могу предать Николая, а он хочет ее вернуть. Она убила Арнальдо Ботичелли. Уна зашла слишком далеко. Может, ей удалось бы сбежать от Николая, но не с преследующими ее итальянцами. Я больше не смогу ее защитить, — он проводит рукой по лицу. — Но ты сможешь.