Целуй меня

Ловелл Л. П.

— Просто мне нужно чуть больше времени.

— Ты имеешь представление, как все будет? Ты ведь не понимаешь, что он сделает с тобой. Не знаешь, вернешься ли живой.

— Ты забываешь, кто я, — шепчу я в ответ.

— Нет! — его челюсти сжимаются, а тело сотрясается от с трудом сдерживаемой ярости. — Я ни хрена не забываю об этом! Но к тому времени, когда он закончит обрабатывать тебя, я по-прежнему буду знать, кто ты? Да и будешь ли ты сама понимать это?

— Да, — отвечаю я. Ни меня, ни Неро невозможно сломить. То, что Николай сделал со мной… Неро должен был превратиться в туманное воспоминание, не

более того. А Данте — просто в сон. Я должна была убить Неро, но вместо этого он снова вернул меня на землю, как делал это всегда.

— Ты — его трофей, любимая игрушка, и если не будешь принадлежать ему, то не достанешься никому.

Я вздыхаю и ставлю на столешницу практически пустую детскую бутылочку. Встав со стула, обхожу барную стойку и передаю сына Неро. Он берет малыша на руки, перебрасывает через плечо полотенце, после чего крепко прижимает Данте к себе, поддерживая ладонью под спинку. Ни один мужчина не выглядел настолько немужественно, но в то же время совершенно естественно, как Неро со своей хрупкой ношей на руках. Мой сын в объятиях моего чудовища. Для моего ребенка мне больше и мечтать не о чем.

— Пожалуйста, Неро, доверься мне, — я приподнимаюсь на цыпочках и быстро целую Неро в щеку, а Данте в макушку. — Я — его слабое место. Я мешаю ему ясно видеть ситуацию.

— Если с тобой что-то случится, я буду резать «Братву» на куски — медленно, целенаправленно, пока не уничтожу каждого, — неистовство, которое я так люблю, плещется в глазах Неро, рискуя вырваться на свободу.

— У меня есть план. И мне нужна твоя помощь.

Неро усмехается.

— Ох, Morte, только скажи, что нужно сделать — и все будет исполнено.

Конечно, будет. Ведь это Неро Верди. Николай считает себя непобедимым, потому что никто не может противостоять ему, но я еще не раскрыла своего секретного оружия. Я еще не спустила с цепи своего монстра. Николай даже не представляет, на что мы вместе — я и Неро — способны.

***

Всю дорогу от аэропорта до базы я прокручиваю в голове план. Он сработает. Должен сработать. Подсознательно мне хочется развернуться и уехать обратно к Неро и позволить ему участвовать в этой битве вместе со мной, но я не могу. Слишком далеко зашла, чтобы поворачивать назад. Ради уничтожения Николая я поставила на карту все, поэтому добьюсь успеха даже ценой собственной жизни. Это будет моим наследством — то, что я оставлю после себя сыну.

Я подъезжаю к воротам базы, мой автомобиль пропускают дальше. На въезде в гараж меня встречает Николай. Выйдя из машины, я направляюсь к нему. Как всегда в своем безупречном костюме, Николай стоит, заложив руки за спину.

— Голубка. Вижу, ты с пустыми руками. Это удручает, — произносит он и раздраженно приглаживает седеющие волосы.

Я должна заставить себя снова стать бесчувственной эгоисткой и абстрагироваться от Неро настолько, насколько это возможно.

— Ребенка там не было.

— Да? А Неро Верди мертв? — ледяные глаза выискивают в моем лице малейшие признаки обмана.

— Чтобы спасти ребенка Верди спрятал его, — ложь с легкостью слетает с моих губ, и я немигающим взглядом смотрю на Николая. — Я снова вошла к нему в доверие, чтобы получить нужную информацию. Неро жив, потому что еще пригодится нам.

Николай прищуривается.

— Он любит тебя.

— Да.

— И

он верит, что ты тоже любишь его?

— Да.

Николай вздыхает.

— И где же ребенок?

— Он у Рафаэля д`Круза.

— Он отправил ребенка к твоей сестре, — Николай со смехом аплодирует. — Что же ты сказала ему, голубка?

— Сказала, что он должен забыть меня. Сказала, что обеспечу безопасность ребенка, но мое место здесь, — на автомате выдаю я.

— Хорошо. Это очень хорошо, — он кивает, но в его голосе слышится раздражение, и я понимаю, что Николай мне не верит. — Ты знаешь точное место, где ребенок?

— Да. Он в принадлежащем Рафаэлю имении. Это недалеко от границы, — я называю место, которое мы выбрали вместе с Неро. — Но нужно действовать очень быстро. Вряд ли он до конца поверил мне.

— Вы с Сашей соберете команду. Ты отправишься в Мексику и заберешь ребенка. Убьешь Рафаэля д`Круза. И убьешь свою сестру, — Николай приподнимает одну бровь для пущей убедительности.

— Да, — я уже собираюсь повернуться к нему спиной, но он останавливает меня: — Голубка.

Я молча жду.

— В Мексику я поеду с тобой. Не уверен, что ты в точности исполнишь мой приказ.

Если бы он не был настолько ослеплен своей одержимостью держать меня при себе, то вообще не доверял бы мне. Может, он по-своему любит меня. В конце концов, ведь не зря же говорят, что любовь слепа. Ему так сильно хочется верить, что любимая и преданная дочь снова рядом, что он не видит дальше собственного носа. Разве я могу быть преданной ему, когда у меня забрали собственного сына? Если бы у Николая были дети, если бы он знал, что такое любовь, то ни за что не доверял бы мне. Но навязчивая, нездоровая версия любви доведет его до погибели. И именно я, его драгоценная дочь, вырежу из груди Николая сердце.

Я настолько близка к своей цели, что почти чувствую витающий в воздухе запах крови Николая. Скоро. Скоро все закончится.

Глава 32

Уна

Выйдя из самолета, мы с Сашей направляемся к припаркованному неподалеку автомобилю марки «Рендж Ровер». Влажный жаркий воздух похож на липкое одеяло. Саша садится за руль, а я — на пассажирское сиденье. Трое бойцов «Элиты» размещаются в задней части салона, в руках автоматы, лица серьезны и сосредоточены.

Солнце только начинает подниматься, и на горизонте угадываться нечеткие очертания Сьюдад-Хуарес. Место нашего назначения — особняк Рафаэля — в нескольких милях от города. Николай настоял, чтобы мы отправились туда сразу после приземления, не дав возможности картелю узнать о нашем визите. Я бросаю взгляд на Сашу, но он неотрывно смотрит на дорогу.

Грязный городишко с раздолбанными дорогами и разрисованными граффити домами. Этой страной владеют картели. Здесь за день происходит убийств больше, чем в других странах за год. С виду ничем не примечательные улицы, по которым спешат по своим делам люди, в реальности являются зоной боевых действий картелей, делящих сферы влияния.

Наш кортеж проносится по улицам, ведущим за пределы города в долину между двумя неровными серовато-коричневыми холмами. Мы останавливаемся на грунтовой дороге примерно в миле от центральных ворот особняка Рафаэля и, выйдя из машин, достаем из багажников оружие. Саша встречается со мной взглядом и едва заметно кивает.