Цена будущего. Тем, кто хочет (вы)жить…
Шрифт:
День без интернета и гаджета!
Мир буквально пронизан, начинен технологиями, и мы определенным образом зависим от них. Мы от них бежим — кто-то подспудно, кто-то сознательно — но убежать уже не можем. Мы не представляем без них своей жизни. Они становятся для нас необходимостью, как воздух. Именно в этом обществе нам приходится жить, мы погрузились в него, как в воду. Но в воде ведь можно плыть. Мы же не растворяемся в воде! Мы в значительной степени состоим из воды, мы ее пьем, мы сутки не можем прожить без нее. Хотя и не плаваем так хорошо, как рыба в воде. Тем более важно оценить человека с точки зрения развития технологий. Да, они пронизывают все наше современное существование, тело, мозги, сознание — но мы все равно должны остаться выше самой нужной и «умной» железяки, не отдать на заклание свои мозги и душу. Это теперь уже очень непросто. От телеграфа и лампочки накаливания мы в исторически краткие сроки
Но есть и другая тенденция. Это те, кто уже вдоволь «хлебнул» офисно-интернетовской жизни и подзаработал себе уже всяких «геморроев» от сидячего и бесцельного образа жизни. Как бы это ни показалось фантастическим, но все больше представителей «офисного планктона» начинают реально задумываться о том, чтобы променять свое «счастливое» офисное рабство на работу «у станка». Служба исследований «HeadHunter» в ходе проведенного опроса выяснила, что более 30 % опрошенных «твердо уверены в такой возможности» для себя. И эта категория респондентов подчеркнула потребность не просто в смене места работы в силу каких-то обстоятельств. Речь идет именно о кардинальной смене своей рабочей парадигмы. При этом самыми привлекательными рабочими профессиями для офисных работников стали повара, автослесари и кондитеры. Большое количество айтишников ушло бы в электрики, а HR-менеджеры переквалифицировались в швеи. Ведущим мотивом отказа от высококвалифицированного труда в пользу ручного, как показали данные исследования, оказалось понимание того, что вторая специальность с практическими и прикладными навыками не только перспективна, но и всегда востребована.
Это и осознание бесперспективности своей бездумной работы «на дядю». Это и желание сбежать из большого города вместе с детьми ближе к природе. Это и сузить объем, а может быть, и вообще убрать для себя иерархию подчинения, в которой конкретный работник сейчас находится. Это и осознание ошибочного выбора профессии в свое время, когда родители и старшие друзья советовали выбирать образовательное учреждение не из любви к профессии и исходя из своих личных способностей и предпочтений, но больше из-за престижа и модности. И вот что, ценности начинают меняться и обретать более осмысленный вариант?
Пройдем еще раз путь от начала компьютерной революции и вхождения в информационное общество и интернет-пространство до наших дней. Вторая половина XX века — появление первой ЭВМ и первой компьютерной сети. Фактически за два поколения мы прошли путь от создания машины до развертывания глобальной компьютерной сети, в которую сами и погрузились. Нужно попытаться понять этих людей, которые родились в ту эпоху, и что с ними происходило позже. Это были первые виртуальные сообщества, созданные, в данном случае, вокруг университетских комплексов. Это было поколение создателей. Человек разумный решил создать для себя не просто некое удобство, а пришел к пониманию того, что информации, во-первых, накоплено очень много, во-вторых, почтовый поезд или голубиная почта — это слишком долго, и мы не можем позволить себе такое сибаритство: обмен информацией должен происходить значительно быстрее.
Поколение создателей и пользователей
ХХ век вошел в анналы истории в России поколениями строителей «Магнитки» и Комсомольска-на-Амуре, ДнепроГЭСа и БАМа, космодрома Байконур и освоения целины. Правда, век ХХI, оставив на этих самых местах некоторое количество рабочих и служащих, создал целую плеяду частных пользователей того, что строили всем миром.
Всю вторую половину XX века люди создавали и «обустраивали» неизведанное ранее для себя новое пространство. Деятельно и с чувством собственника обихаживали свои новые информационные «квартирки». В девяностые годы в окультуренную сеть вошло «поколение Web 2.0». В эти годы был не только мировой разлом, отразившийся главным образом в падении СССР и всей мировой социалистической системы. Мир искал свежие технологии и нашел их, а заодно и себя,
С начала III тысячелетия фактически появилось «поколение Web 3.0». Сегодня осуществляется попытка артикуляции социального смысла. Из мусорной информационной ямы, чем поначалу представлялся Интернет, собираются информационные блоки. Один из ярких примеров — аккумуляция в социальных сетях по интересам. В различные сообщества, где не просто ведутся дискуссии, а уже делаются выводы, принимаются определенные решения: поддержать тот или иной проект, в том числе своими личными деньгами, или собраться на мероприятие.
Несмотря на «идеологию постоянного подк л ючения», когда человек сам живет в режиме флэшки, налицо попытка вырваться из информационной паутины, отказаться от положения винтика в сети. Но приводной ремень для винтиков и шестеренок все сильнее стягивает свою удавку. В истории уже есть примеры такого бегства. В капиталистической монополии — бегство от давления денег, в социалистическом обществе — бегство от казарменного принципа. Разницы практически нет: уравнительная модель социализма в этом смысле мало чем отличается от ростовщического капитализма, который также ставит человека в зависимое положение.
«Поколение Next», которое пришло на смену «поколению Pepsi», пытается себя идентифицировать в новом, свободном состоянии. И многие молодые люди пытаются — пусть порой неумело — рассмотреть себя в будущем как самоорганизующееся сообщество. То, о чем мы говорили применительно к политике, ссылаясь при этом на Циолковского, Ильина, Вернадского и других мыслителей — это подтверждается сегодня при рассмотрении будущего информационных технологий.
Другое дело, что взрослые пытаются и молодое поколение привести к какому-то своему знаменателю. Возьмем знаменитый на весь мир «Facebook». Это же, по сути, тот же «Макдоналдс». Те же политики, те же бизнесмены, которые делают деньги и пытаются создать из социальной сети банальное «общество потребления», то есть попросту зарабатывать на информации. Политики же стремятся взять социальную сеть под свои «крыши» и никакой самоорганизации не допустить, а сделать так, что даже в виртуальности ты будешь управляем. Построен по ранжиру и причесан под одну гребенку. И для того, чтобы сохранить контроль над информационным обществом, склонным к самоорганизации, применяют самые разные ухищрения.
К тому же играя на потребности граждан в общении, усиливается зависимость людей от информационных потоков, которые во многом становятся постоянным жизненным допингом. Тут уж порой у многих и не доходит до реализации реальных жизненных ценностей: создания полноценной семьи, рождения и воспитания детей. Но, как говорится, было бы время задуматься, да кто бы немного подтолкнул к этому…
А вот другие, как их сейчас называют, традиционные или более патриархальные общества, еще по-другому относятся к продолжению своего рода-племени.
Маргинальный мир
Почему же нам так трудно оценить общество как целостный организм? Потому, что оно действительно очень сложно устроено, и для его познания надо вводить сразу несколько параметров в мозги человеку, суперкомпьютер. А это невозможно. Получится великое смешение, как в теории академика Сергея Капицы, который рассматривал демографию как глобальную матрицу: если где-то убыло, то где-то прибыло. Мы говорили о том, что городских жителей стало больше, сельских меньше, но эти селяне или мигранты, которые приезжают в город, — они порой растворяются, а порой совершенно не растворяются, создавая свои анклавы, маргинализируя себя и конкретный город. Если бы нам удалось на примере конкретного города, полузакрытой системы изучить, как влияют на него потоки, которые на этот город обрушиваются, то мы могли бы увидеть, как за счет миграционных, то есть содержащих чуждый национально-религиозный элемент потоков меняется сам город, его ядро. И тогда мы сделали бы необходимые выводы, предприняли бы какие-то шаги, чтобы ядро не распалось. Раз мы не оцениваем такие модели, то в масштабах большого города это сделать еще труднее, а тем более — в масштабах нескольких стран и мира в целом. Тут вообще все перемешивается, и мы просто констатируем определенные факты. Особенно когда власть живет вчерашними устремлениями, вчерашними понятиями.