Цена её любви – 2
Шрифт:
Девочка всего пяти лет отроду уже не кричала… Она горящим факелом уходила в небо, переплетясь обгоревшими руками с телом матери, также устремившейся душой в небеса. Туда, где звёзды светят одинаково ярко для всех, и никто не называет цыган «бесовским племенем»…
Старуха, удостоенная чести гореть отдельно, наблюдала за смертью детей слепыми, покрытыми белым бельмом глазами, не видя ничего, но всё чувствуя.
– Смотрите, смотрите, её руки покрылись волдырями! – перекрестившись, монах с
– А кто же ещё, раз мы её сжигаем?! – Лысый иезуит в чёрной рясе выхватил орудие смерти из рук трусливого собрата и поднёс к соломе, подложенной для большей верности под вязанки дров, укрывающие ноги седой цыганки.
– Да очисти душу, отданную в услужение дьяволу, чистый огонь, да свершится правосудие Божие! Да…
Монах не успел договорить. Он вспыхнул, словно фитиль огромной свечи, усаженный задом на заострённый верх высохшего дерева, к коему до того была привязана старая женщина.
Всё произошло мгновенно. Две стремительные тени в мужских одеждах возникли из ниоткуда – и вот уже нет старухи, а под её палачом ревёт жаркое пламя огня.
Монахи рухнули на землю, призывая силы небесные в защиту, вопрошая милосердия Господа…
Молитвы перемежались с криками, наполненными животным страхом и ужасом тех, кто малое время назад спокойно взирал на мученье ребёнка.
– Ведьма!
– Она ведьма!
И эти вопли содержали столько утверждения, как будто бы только сейчас судьи сами поверили в правильность своего приговора.
– За эрроминчеллой пришёл дьявол!
– Спаси нас, Господь!
Задранные вверх рясы, обтягивающие зады коленопреклоненных священнослужителей, встречали солнце. Никто из монахов не бросился на помощь визжащему, что свинья, брату…
– Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra…
– Отец наш, сущий на небесах, да святится имя Твоё. Да прийдёт царствие Твоё. Да будет воля Твоя, и на земле, как на небе…
Дерик опустил женщину на землю, выбрав место под раскидистым деревом с почти сухими опавшими листьями. Он обернулся к подоспевшей следом Изабелле.
– Она не жилец. – Вампир указал глазами на тяжело опадавшую после каждого сиплого вздоха грудь цыганки. Кожа в прорези платья была сплошь покрыта волдырями и язвами от ожогов.
– Но почему? Сожгли не её. – Белошвейка впервые воочию наблюдала действие колдовства.
– А ты посмотри на тело. Как будто она приняла на себя боль детей.
Старуха открыла глаза, пытаясь что-то сказать. Изабель склонила голову, прислонив ухо к едва шевелящимся губам цыганки. Та вздрогнула и, вытянув руку, коснулась волос вампирши.
– Ты пришла…
Блер с недоумением смотрела
– Вы видели меня раньше?
Старая женщина шевельнула головой в знак отрицания и тяжело вздохнула.
– Нет, но знала, что придёшь ко мне перед смертью…
Она приподнялась на локтях, пытаясь сесть. Ей как будто стало легче.
Дерик осторожно взял её за плечи и, подтянув повыше, усадил, оперев худенькой спиной о толстый ствол дуба.
Цыганка устало улыбнулась, прошептав «спасибо». Она снова обратилась к Изабелле:
– Если бы ты могла сделать это раньше, от скольких бед я оберегла бы тебя.
– Вы знали кого-то из моих родных?
Сухие, покрытые морщинами губы старухи сложились в подобие улыбки.
– Мне предсказали при рождении, что я умру, увидев гибель своих детей, но перед этим ко мне придёт мёртвая женщина одной со мной крови. Она отомстит за наши смерти.
– Я ваша по крови?
– Ты никогда не задавалась вопросом, откуда у тебя, англичанки, тёмные глаза, чёрные как смоль волосы и испанское имя Изабель? Им нарекают всех девочек вашего рода! – Цыганка закашлялась и торопливо продолжила, понимая, что смерть уже рядом: – Милая моя, твоя прапрабабка нашего племени. Могущественная колдунья Изабель Рейс, не успевшая передать дар другим. Она умерла страшной смертью в окружении ворон и волков, не имея возможности коснуться ни одной из своих дочерей. Но речь сейчас не о ней.
Блер подумала, что её глаза не единожды меняли цвет и даже форму. Старая женщина улыбнулась, будто прочтя её мысли.
– Теперь понимаешь, почему ты не такая, как другие вампиры?
– Вы знаете о вампирах?
Старуха рассмеялась, но её смех больше походил на кваканье давящейся зобом жабы.
– Поезжай в Каталонию, в Жирону, там, в замке Йерс, отыщешь второго родственника, того, что дал жизнь твоей прабабке и предал смерти ту, что её родила!
Изабель растерянно смотрела на Дерика. То, что сейчас она узнавала, не укладывалось ни в какие рамки. Колдуньи, вампиры, волки, вороны и она – бедная белошвейка. Что могло связывать их раньше и объединяет сейчас?
Крестоносец с не меньшим вниманием вслушивался в хриплый голос цыганки.
– Значит, Изабелле на роду было написано стать вампиром, и я – лишь часть судьбы, предначертанной ей несколько веков назад? – Он замер в ожидании ответа.
– Да! Ты – звено проклятия, наложенного древними ведьмами, коих сжёг граф Эструк, прародитель Изабеллы.
Вампир с трудом удержался от того, чтобы перекреститься. Самый страшный его грех перед Богом был сейчас хоть чуточку отбелён. Изабель в любом случае стала бы монстром, вина за создание оного ложится не только на его плечи.