Цена её любви – 2
Шрифт:
И только тут до белошвейки дошли остальные слова цыганки…
– Я связана с леди Бедфорд кровью?
Она впилась глазами в лицо старой женщины, только сейчас заметив, насколько той стало хуже; она хрипела, пытаясь что-то сказать растрескавшимися губами.
Изабель зарычала. Что значит подаренная ей вечность против беспомощности продлить хоть на миг жизнь человеку?
«Живи, живи, живи!» – набатом стучали в висках слова, отдавая болью в мёртвое сердце.
Она шептала, словно молитву, обращаясь к всевозможным
– Нет, не умирай! Не сейчас!
Вампирша чувствовала себя загнанной в угол волчицей. Отчаянье разрывало грудь, горло саднило желанием выть от беспомощности.
– Прошу тебя, не умирай! Ты так много должна мне ещё объяснить, я не смогу одна разобраться во всём, – разрыдалась она, вмиг растеряв привитые Дериком выдержку и хладнокровие.
Изабель чутко прислушивалась к клокотанию, пытающемуся прорваться словами сквозь пересохшее горло цыганки. Наконец ей это удалось.
– Ты всё сможешь, – сорвался слабый шелест с синеющих губ. – Но ты должна ему вырвать сердце.
– Кому? За что? – Изабель с непониманием смотрела в невидящие глаза старой женщины.
– Адриану, виновнику нашей смерти…
Цыганка выдохнула, произнеся последние слова, и вытянулась. Взгляд замутнённых бельмами глаз устремился в небо. Она больше не дышала. Освобождённая из телесного плена душа неслась ввысь навстречу любимым детям.
Вампирша плотно сомкнула покойнице веки и завыла поминальную песню волков, приподняв старуху за плечи. Где-то в горах эхом вторили серые хищники.
Изабель положила седую голову цыганки себе на колени.
– Прости меня, абуэла, прости, что так поздно пришла…
Рука Дерика легла на плечо подруги.
– Ты ничего не могла для неё сделать.
– За это и прошу прощения.
Бывший крестоносец огляделся по сторонам. Вой волков стих, но оставаться здесь дольше было небезопасно. Монахи наверняка уже оправились и готовят облаву на пособников ведьмы.
– Что будем делать с телом?
– Я не знаю, по какому обычаю их хоронят. Нужно найти табор. – Изабель глубоко дышала, пытаясь вернуть хладнокровие.
– Это сделать легко. Принюхайся. – Дерик подсунул руки под мёртвое тело старухи и поднял над землёй.
– Запахом цыганки тянет с пещер в скалах, что в миле отсюда. Возможно, там ночуют её родные. Я отнесу цыганку к ним.
Её горький аромат…
Сердце вампирши наполнилось злобой. Запахом гари, костра, пепла дочери, внучки – девочек, чью боль старая женщина забрала себе!
Монахи, монахи, монахи… Отчего они постоянно преследуют её, рассеивая смерть рядом с собой, в прошлом и настоящем, пытаясь забраться в будущее?
Изабель перевела взгляд с умиротворённого лица цыганки на рыцаря.
– И что ты скажешь теперь? – Её голос дрожал, перед глазами стояло видение с другим ребёнком: тело девочки, обугленными руками обнимающее
Дерик знал, о любви к кому говорит разъярённая подруга.
– Скажу словами Иисуса: прости им, Отче, ибо не ведают, что творят!
– Ну, тогда и меня пусть простит, ибо я творю то, что ведаю!
Изабель бросилась бежать в сторону постоялого двора.
Дерик осторожно уложил мёртвую женщину назад на землю и рванул следом, но догнать Блер было уже невозможно.
Она рывком распахнула низкую дверь и зашла в полутёмную залу.
Сопровождающие её спали, положив головы прямо на стол. Хлоя дремала на коленях Барни.
Пилигрима, на его счастье, уже не было, как и дочери хозяина. Сам же он ворошил кочергой в очаге, собирая тлеющие угли в кучу.
Здоровяк, обернувшись на стук двери, приветливо улыбнулся.
– Сеньорита, я собираюсь жарить рагу. Вы останетесь на обед? – Улыбка постепенно сходила с бледнеющего лица, глаза наполнялись ужасом. – Что с вами, леди Гламорган?
Изабель медленно подходила к доносчику, стараясь растянуть страх его последних минут. Она оскалилась, обнажив выпирающие клыки, и прорычала:
– Так что там тебе предсказала цыганка? Казнь после смерти её ребёнка?
– Да… – прошептал вмиг одеревеневшим языком испанец.
Изабель криво усмехнулась:
– Глупец, ты так и не понял, что она предлагала тебе молчать и остаться в живых. – Вампирша ухватила мычащего что-то нечленораздельное толстяка за грудки когтистыми пальцами и приподняла над полом. – Её детей сожгли на костре, и вот я пришла за тобой!
– Но… вы… же… живая…
– Давно уж нет, – последнее, что услышал клеветник, перед тем как «мертвячка» вырвала его сердце.
Тело Адриана с шумом упало на пол, задев головой угол деревянной скамьи, но он уже не чувствовал боли…
Изабель, услышав тонкий вскрик, обернулась. В её ладони, исходя паром, трепыхался мгновение назад изъятый орган. По тонким пальцам стекала кровь, издавая мягкий звук, нежными колокольчиками наполняющий уши хищницы. Сладкий гимн смерти врага, сконцентрированный в маленьких красных капельках…
Плюм-плюм-плюм…
– Ааааа! – завопила Хлоя, в ужасе уставившись на руку баронессы.
Барни прикрыл глаза любимой ладонью и прижал голову к груди.
– Тише, девочка, тише. Не нужно кричать, успокойся.
Опоздавший на несколько мгновений Дерик впервые пожалел пышногрудую девицу.
– Хлоя, поверь, на то есть причина.
Он приблизился к Изабелле и, забрав кровавый трофей, вставил назад между рёбер трактирщика, шепнув чуть слышно:
– Я просил никогда не делать подобного прилюдно. Старуха отомщена, ты выполнила часть своего предназначения и стала намного сильнее. Давай двигаться дальше, не становись такой, как графиня Бедфорд.