Цена его ревности. Книга 3

Мур Лана

***

Ракшеса уже закончили выезжать, и наездник повел его к конюшням — чистить, кормить и готовить ко сну. Вика резво соскочила со своего насеста и заспешила к пареньку.

— Постой, — повышая голос, чтобы мальчишка услышал, попросила она. — Не уводи пока его. Я хочу с ним побыть.

Парень неприязненно посмотрел на возникшую из ниоткуда девчонку.

— А ты кто такая и откуда взялась? Отойди, не мешайся. Я должен увести его на конюшню и почистить. Да куда же тебя несет? Мало ты меня сегодня изводил? — прикрикнул он на жеребца, который, узнав, потянулся к Вике.

— Ты все равно его сейчас чистить не будешь, надо, чтобы грязь высохла. И кормить тоже не будешь — ему надо передохнуть. Он может побыть это время со мной. Дай повод, — Вика уже

тянулась к жеребцу, Ракшес стремился к Вике, когда паренек замахнулся на нее стеком.

— А ну, пошла отсюда! Не нервируй мне коня. Хозяин за ним особенно следит. Если с ним что случится, то с меня шкуру спустят.

Вика от неожиданности отступила и, защищаясь от поднятого хлыста, вскинула руки, но один из охранников, увидев, как работник поднял руку на госпожу, одним прыжком перемахнул через забор и вырвал плетку из рук камикадзе.

— Если бы это увидел господин Радж, то ты сам бы познакомился со своей плетью. Эта девушка — его жена. И молись, чтобы она не пожаловалась на тебя. Делай, что тебе говорят, — телохранитель взял несчастного паренька за шкирку и слегка приподнял. — Отдай ей коня и извинись.

— П-п-простите, я не знал, — пролепетал он, выпуская повод рванувшегося к Вике жеребца. — Прошу, не говорите ничего господину.

— А просто девушку можно бить хлыстом? — спросила Вика, отходя от незадачливого жокея. — Успокойся, я ничего не скажу. Но, если узнаю, что ты поднял руку на того, кто слабее или на Ракшеса, то твой господин все узнает. Отпустите его, а то он сейчас в обморок упадет, — поглаживая Ракшеса по шее, сказала она держащему парня за шкирку громиле.

Отпущенный парнишка упал на колени, а потом резво вскочил и кинулся наутек, стремясь поскорее скрыться с глаз госпожи, которую принял за случайную девчонку.

— Извини, я сегодня без гостинца, — говорила Вика, поглаживая и расчесывая пальцами спутанную гриву Ракшеса. — Но в следующий раз обязательно привезу тебе вкусненького. Как твои дела? Тебя не обижают? — она прислонилась лбом к носу жеребца, а обоняние щекотал терпкий запах уставшего животного. — Побудь со мной немного. Мне так плохо.

Глава 36. Решми

Ракеш рассматривал кобылу — типичная марвари, не очень высокая, именно такая, что Вике будет комфортно на нее садиться. При этом лошадь была прекрасно сложена и имела длинные тонкие мускулистые ноги. Принимая во внимание те трепет и бережность, с какими Вика обращалась с животными, Ракеш не боялся, что она поранит тонкую гладкую кожу кобылы, благодаря которой эта порода прекрасно переносила суровый климат пустыни, где и была выведена скрещиванием кровей индийского пони и арабского скакуна. Белая шелковистая грива поблескивала в тусклом освещении конюшни и, чутко прислушиваясь к звукам, кобыла нервно подергивала длинными, с загнутыми внутрь кончиками, близко посаженными ушами.

— Ну что, готова поработать? — потрепал ее Ракеш по тонкой гибкой шее.

— Она прекрасно подойдет для обучения верховой езде, — раздался за спиной Ракеша хрипловатый женский голос. — Господин, добрый вечер, — с поклоном поздоровалась женщина, когда Радж повернулся.

— Это и есть Ниша, — пояснил стоящий за ее спиной Капур. — Наш учитель. Не было ни одного мальчишки, которого бы она не смогла научить держаться в седле.

— Речь идет не о каком-то мальчишке, а о моей жене. Если с ней что-то случится: сбросит конь, сотрет руки о повод, ударится, — то вам это не сойдет с рук, — Ракеш говорил, а сам внимательно изучал женщину — невысокая, еще ниже Вики, она сумела сохранить девичью стройность, столь необходимую для выездки лошадей. На смуглом лице блестели умные глаза. Женщина в свою очередь изучала статного мужчину, которого она никогда раньше не видела, а сейчас господин Капур представил его, как хозяина, не называя имени, и сказал, что для нее есть ответственное поручение. Короткая мальчишеская стрижка, сильные руки с загрубевшими ладонями, выдавали в ней волевого человека, что не могло не вызвать симпатию у Раджа. — Возьметесь?

— Не вижу для этого никаких препятствий, если ваша жена сама хочет научиться и уважает животных,

то мы с ней поладим, — уважительное, как и положено к хозяину, но не подобострастное отношение Ниши импонировало Раджу. Своим самоуважением и независимостью она была похожа на Вику, и Ракеш не сомневался, что женщина и девушка поладят. С той самоотдачей, с которой Вика относилась к учебе и о которой говорили оценки в школьном журнале, из нее должна была получится очень прилежная ученица.

— Тогда, договорились, — резюмировал Ракеш. — Время, когда Виктория будет приезжать, вы обговорите с ней самой. Пока ее обучаете, вы не должны отвлекаться ни на что и ни на кого другого. Как уже сказал, она не должна получить ни малейшей травмы. Это понятно? Естественно, ваши уроки будут оплачиваться дополнительно, весьма щедро, но и ответственность будет большая.

— Я все поняла, — покачала головой Ниша. — Я берусь. Когда я могу познакомиться миссис… — она сделала многозначительную паузу.

— Виктория. Этого достаточно. Сегодня и познакомитесь, она здесь. Заодно, покажем лошадь. Теперь ты, — Радж повернулся к Ишану. — Сегодня же проверь весь периметр завода. Если требуется ремонт ограждения, немедленно устранить. Не сможете справиться сами, сообщайте мне. Проверьте видеонаблюдение, чтобы просматривалась вся граница. При необходимости установите новые видеокамеры. Пока Виктория будет здесь, держать все под наблюдением, чтобы ни одна мышь не проскочила, и не было ни одного постороннего на территории. Пока моя жена здесь, она находится под твоей ответственностью и если с ней что-то случится, то спущу с тебя шкуру. В прямом смысле, — добавил он тихо, отчего по спине Капура побежали ледяные мурашки, а лицо посерело.

Ракеш продолжал давать указания управляющему, а Вика разговаривала с Ракшесом и не могла остановиться. Обхватив руками сильную шею жеребца, она прижалась щекой к его голове, а слова лились сами собой, наконец-то найдя внимательного и сочувствующего слушателя.

— …Помнишь, когда я приезжала к тебе в последний раз. После этого начался сущий ад. Ракеша будто подменили, будто в него вселился сам дьявол. Ты не представляешь, что он мне наговорил в ту ночь. Я и сама не подозревала насколько я, оказывается, гадкая. Что способна пытаться очаровать жениха собственной сестры. Ты тоже считаешь, что я могу так поступить? — Вика отстранилась от головы Ракшеса и слегка отклонилась, заглядывая в карие бархатные глаза. Конь мотнул головой и презрительно фыркнул. — А он в это верит, ведь у него есть тот отчет, согласно которому на мне пробы негде ставить, — она вытерла рукой выступившие слезы, а затем погладила жеребца по носу и почесала острыми ногтями. — И что ты думаешь он сделал, после того, как высказал все, что обо мне думает? Он женился на мне! Он точно ненормальный! Расстроил помолвку сестры, и теперь она меня не хочет знать. Лалит со мной не разговаривает, дади презирает. В офисе все насмехаются. Да бог с ними, но Ирина, — Вика уже не успевала вытирать слезы, они катились сами по себе оставляя блестящие в лунном свете влажные дорожки на персиковых щеках. — Я сделала все, что могла, чтобы ее помолвка состоялась. Не моя вина, что мы опоздали и благоприятное время истекло. Так чем я заслужила обвинения в эгоизме? — в поиске поддержи, она снова прижалась мокрой щекой к голове Ракшеса.

— Вика! — услышала голос мужа.

Она торопливо стерла остатки слез тыльной стороной запястья. Продолжая обнимать Ракшеса, обернулась и настороженно замерла, ожидая разнос за то, что не дождалась Ракеша в офисе.

Радж приближался в сопровождении невысокой худощавой женщины в джинсах и джинсовой рубашке, накинутой поверх черной футболки. Он вел на поводу белоснежную лошадь с развевающейся длинной гривой и необычными ушами, загнутые кончики которых образовывали идеальную арку. И Ракеш опять любовался, и не мог отвести взгляда от девушки и жеребца. Рядом с большим и мускулистым, хоть и поджарым Ракшесом, Вика выглядела особенно нежной, ранимой, хрупкой, и только Ракеш знал, какая несгибаемая воля и сила духа прячутся за казалось бы слабым обликом. Эти два строптивых упрямца стоили друг друга. Пожалуй, с послушной кобылой Вике будет скучно, но сразу сажать ее на горячего жеребца было нельзя.