Цена его ревности
Шрифт:
– Завтра вряд ли получится поехать на конезавод, – устраиваясь в кресле и глядя на Раджа сквозь полуопущенные ресницы, тихо произнесла Вика. – У меня завтра утром самолет. Я улетаю домой.
Выруливая с парковки, Ракеш от неожиданности чуть было не врезался в столбик, отделяющий проезжую часть от пешеходной, мощеной светлой плиткой дорожки. Он совсем забыл, что Вика приехала только на каникулы и рано или поздно ей придется уехать. И вот это время пришло.
– А ты не можешь задержаться? – выравнивая машину, спросил он. – Ведь ты же хотела покататься на лошадях. Давай, обменяем билет. Не думаю, что будет катастрофа, если задержишься
– Нет, не могу, – грустно ответила Вика. – Билет невозвратный. Он просто сгорит и все, и придется покупать новый. Да и в школу лучше не опаздывать – начнется интенсивная подготовка к тестам, а у меня высокая планка требований к себе. Так что, это моя последняя ночь в Мумбаи, – томно произнесла она.
Стараясь не потерять из вида дорогу, Ракеш искоса посмотрел на нее – облако пышных кудрей, блестящие сквозь длинные густые ресницы глаза, пухлые губы, темнеющие на светлом лице, невидимое платье, которое раздражало его в зале казино, а сейчас, в полутьме салона, напоминало женскую ночную сорочку, что придавало Вике какую-то беззащитность и интимность, предназначенную только для него.
– Я сам куплю билет на следующий рейс. Ты только дай паспортные данные, – выпал раньше, чем понял что сказал. Но он физически не мог ее отпустить.
– Ты разве забыл, что я сама оплачиваю свои расходы? И потом, я уже сказала, что мне надо в школу – на носу выпускные экзамены. Так что, это моя последняя ночь здесь, – все так же томно повторила Вика. – И я хочу провести ее с тобой, – нежно промурлыкала она.
Капот его любимого лексуса, чуть не поцеловал ближайшее дерево.
– Что ты имеешь в виду? – с трудом выравнивая ход машины, внезапно осипнув, спросил Ракеш.
– Я уезжаю. И неизвестно когда смогу вернуться, и вернусь ли вообще, – продолжала мурлыкать Вика. – Здесь в мою жизнь вошли… – она сделала небольшую паузу, неотрывно глядя на лицо водителя. – … Анил, Лалит, и…Санджей. Я очень рада, что они с Ириной нашли друг друга, – Вика намеренно не назвала имя Ракеша, с удовольствием наблюдая, как его руки сжимаются на руле. – Мне жаль расставаться со всеми ими и с … – продолжая пристально изучать лицо Ракеша, она даже слегка подалась к нему, и то, как он сжал челюсти, доставило озорное удовольствие, – … этим городом. Ведь я еще столько всего не видела и столько всего не успела, – взглядом из-под трепещущих ресниц поглаживала его губы и участок шеи, открытый жестким воротником белоснежной рубашки. – Я подумала… – продолжила она, совсем развернувшись в сторону Ракеша и опираясь сведенными руками на коробку переключения передач, отчего ложбинка, убегающая под платье, стала глубже, что совсем не помогало, управляющему автомобилем мужчине, концентрироваться на дороге, – … что ты мог бы увези меня из города, где будем только мы одни… – глаза Вики с расширенными от темноты зрачками снова пристально вглядывались в лицо Ракеша, – … и ты научил бы меня стрелять, – закончила она, обрушив на него ушат холодной воды.
– Ты хочешь научиться стрелять? Зачем тебе это? – стараясь стряхнуть колдовство ее голоса, Ракеш выдавливал слова из пересохшего горла.
– Это же так интересно. Ты бы научил меня его держать, целиться, стрелять, – мурлыкала Вика все тем же низким завораживающим голосом.
Ракеш, как представил себя, обучающего держать
От внимательных глаз Вики не укрылась, как Ракеш повел головой, стараясь ослабить давление ворота рубашки и галстука на пересохшее горло. И искусительница снова опустила ресницы, стараясь спрятать искорки удовольствия от игры в кошки-мышки, забавляясь со взрослым мужчиной, как с одним из своих ровесников.
– А еще здесь есть аквапарк. Я не была и там. Ничего не успела со своими дурацкими ожогами. Он работает ночью? Ты мог бы научить меня нырять и плавать под водой. Я… – тут Ракеш, бросив очередной косой взгляд на искушающую его ведьму, увидел в глазах дьявольские золотистые огоньки, очень похожие на смешинки.
«Она же смеется надо мной!», – озарило его и развеяло опьяняющее наваждение. – «Ну что же, хочешь играть? Поиграем!», – думал он, в свою очередь пряча в ресницах лукавые огоньки.
– Хорошо, как пожелаешь, – сказал он, круто разворачивая машину. – Тогда, поехали ко мне. Там никого не будет кроме нас. Есть и тир, и бассейн, и бильярд. Ты сможешь и пострелять, и понырять, и поиграть в бильярд, а если устанешь, то сможешь поспать. У меня много свободных комнат, – теперь уже он обволакивал ее бархатом голоса и с удовольствием наблюдал, как изменилось выражение лица Вики с томного на испуганное. Если бы он не ожидал этого и не наблюдал за ней так пристально, то не успел бы заметить эту мимолетную перемену, поскольку лицо Вики тут же приняло озабоченное выражение.
– Но у меня нет с собой купальника. Надо заехать домой, – пролепетала она, стараясь расслабить задрожавшие губы.
«Доигралась», – наконец-то, промелькнула в ее головке здравая мысль. – «Пора закругляться и выбираться».
– Зачем тебе купальник? – ухмыльнулся Ракеш, показывая ямочки на щеках. – Я же сказал, что в доме никого нет. Стесняться некого. Ты же хотела провести эту ночь со мной. Заодно и пофотографируешься. Будет что показать в школе, – поддразнивал он – теперь его очередь играть в кошки-мышки.
– Да, конечно, – растерянно ответила Вика, – Но я привыкла спать в своей кровати, и Айрин меня потеряет. Будет искать и поднимет на уши всю полицию города, – она старалась рассмотреть где они едут, но за окном стояла сплошная чернота. Ракеш вез ее по каким-то узким неосвещенным улицам. В душе поднималась паника, но Вика старалась ее подавить и не показывать свой страх, поскольку чувствовала, что Ракеш не сводит с нее глаз.
– А кто тебе сказал, что ты будешь спать? Ведь ты столько всего еще не успела сделать. Боюсь, что поспать не удастся до самого отлета, – продолжал дразнить Ракеш, наслаждаясь видом трепещущих ресниц.
– Все это, конечно, звучит очень заманчиво, и я бы очень хотела, чтобы оно так и было, но только что вспомнила – я еще не собрала чемодан, – хваталась она за соломинку.
Машина резко затормозила, и Вика, уперевшись руками в бардачок, чуть не вылетела головой в лобовое стекло.
– Выходи, приехали, – сверкая черными глазами, безапелляционно приказал Ракеш.
– Нет! – заявила упрямица. – Отвези меня домой. Мне надо собираться.
– Все успеешь. Выходи.
– Отвези меня домой, – снова повторила Вика, вжимаясь в кресло и цепляясь мягкую кожу.