Цена изменения

Антер Ольга

Не захотел научить, все свои короткие лекции процедив хриплым шепотом сквозь острые зубы.

— Изменяющие для изменения могут показывать эмоции, измененные — симулировать. Представь круг на воде от укола. Или шлейф за катером. Или любое другое малое действие, которое оставляет значимый след.

— Круги со временем исчезают, — кое-как поддержала она тогда.

— Да. Изменение — это ограниченная порция влияния, скорее процесс, чем результат. И для чего-то большего, стабильного, нужно много уколов. Например, щиту соответствует

уверенность. Усиление — чувство долга. Оно многое усиливает, кстати, но не является основой ни для одного чистого аркана.

Третий заряд обжег ноги, и Аори кое-как вызвала простенький щит. Он дрожал, как тростинка на ветру — чего-чего, а уверенности ей сейчас катастрофически не хватало.

Вот и золотистое марево выдержало только один удар. Аори отбросило на центральную часть площади, прямо под колеса мотоцикла и под ноги… Марону.

Он вовремя убрал сапог с траектории движения ученицы и со вздохом запулил огнем в свою реплику. Демон полыхнул, как свечка.

— Что бы ты тут ни увидела, если оно не отзывается на мыслеобраз — бей. Хоть я, хоть король, хоть Владыка. И, ты — труп. Ноль-один в пользу демонов.

Он протянул руку и помог Аори подняться.

— Почему он мог изменять? — со слезами в голосе спросила она. Отбитое плечо ныло просто зверски. — А еще написали, что мимики — безобидные, хрена себе, цыплята прям!

— Он всего лишь меня копировал, научился за столько-то лет, а дальше уже ты сама постаралась. Ты влияешь на этот мир, не забывай. Учись. Демоны возрождаются в приграничье, раз за разом, бесконечно. Для нас это игра, ведь мы можем уйти. Они — нет. Подозреваю, среди демонов это место считается адом.

— Адом?

— В религиях многих миров — место бесконечного посмертного наказания человеческих душ, населенное чертями или другими типами демонов. Зависит от того, кого именно заметили на Грани те, кто эту религию придумал.

— Вот прямо так?

— Это официальная теория Арканиума, — Марон развел руками, как бы оправдываясь. — Когда Сомниум прорывался в Грань, появлялись боги и контактировали встречные сознания. А их носители интерпретировали мыслеобразы в меру собственного интеллекта. Во какой я умный! Отдышалась? Продолжим. Я вызываю существо, ты говоришь характеристику и уничтожаешь.

— Как? — измученно воскликнула Аори.

— Да как хочешь, делов-то… И р-раз!

Уже знакомая восьминогая гончая спрыгнула с полуразрушенной башни на окраине площади и принялась подбираться ближе на полусогнутых лапах.

— Итак?

— Пашти, третья категория, уничтожается разрушением одного из двух центров или связи между ними, — оттарабанила Аори.

— Какое открытие! Любой демон так уничтожается.

Она пожала плечами. Внутри разливалась волна липкого страха, желания уйти отсюда, уйти скорее и больше никогда не видеть этих темных ощеренных морд. Почему она должна быть здесь, воевать с ними? Почему не может, например, помогать строить дома или растить

цветы?

Или вообще забыть про изменение? Никто не станет принуждать супругу Главы…

И забыть о том, как прекрасен этот мир, сколько в нем чудес, и никогда не увидеть другие. Снова потерять Тара, и на этот раз — навсегда.

— Что самое главное, если видишь пашти, а, Аори? — насмешливо поинтересовался Марон, до того молча наблюдавший за тяжелой работой мысли на лице ученицы. — Чем он опасен?

— Э… Ну, они умеют призывать других демонов, так что…

Вой бухнувшегося на ляжки пашти прервал объяснение.

— Вот тебе и так что.

Аори коротким движением разорвала энергетическую нить в теле демона и, жалобно скривившись, развела руками.

— Ну, хотя б назови, кого успеешь, — предложил Марон, наблюдая за выползающими из всех щелей тварями.

— Цорка, она же кикимора, еще один пашти, анкауртов дохрена… — стараясь не обращать внимания на заполняющий сознание шепот, начала перечислять Аори. — Почему их так много?

— Потому что. Дальше.

— Весты и гарпии, — Аори мотнула головой в сторону вылетевшей из-за башни стаи. — Гальван… Спрут…

— Все?

— Этих не помню, — повинилась она и показала на пару монстров, напоминающих плод любви Эремерта и крокодила.

— Базилиски.

— Кто им вообще имена напридумывал?

— Большая часть названий является вольным переводом с языков того или иного мира. Если есть аналог существа, действия, вещи, да чего угодно — именно так и переведут.

— И что будем делать?

Зоопарк подползал ближе и ближе. Демоны прекрасно знали, чего ожидать от подобных гостей, но не собирались упускать единственное в своей вечности развлечение.

— Удиви меня! — Марон шагнул в сторону, и вокруг его рук появились изумрудные бичи. — А то на ум только один вариант приходит.

— Я смотрю, а ты показываешь, как кого убивать?

— Лентяйка, — ухмыльнулся куратор. — Ну, учись.

Он хрустнул пальцами, и зашедшие в атакующее пике крылатые с громким верещанием улетели вверх, будто ими кто из рогатки выстрелил.

— Пока стая не села, все просто, — прокомментировал Марон. — Оттягиваешь сетевым потоком вверх на расстояние в половину или чуть больше дистанции до земли. Потом отпускаешь, и откат плюс ускорение…

Вой гарпий снова приблизился, переходя в ультразвук, и плитки вокруг украсились живописными кляксами. Впечатлились и окружающие демоны, и Аори, едва успевшая увернуться от украшенного перьями снаряда.

— Всегда начинай с самых слабых и многочисленных.

— Анкаурты?

— Агамс, — бичи превратились в десятки огоньков, словно диковинные патронташи, и Марон принялся прицельно пулять их в массивных горбатых тварей. — Они разумны за счет нечетного энергетического центра, и оттого и уязвимы. Кидаешь простейшую пиявку на любой из центров, и, пока не сбросят, наслаждаешься тишиной.