Цена клятвы
Шрифт:
— Ладно, я понимаю, — тихо сказала Артанна и налила еще вина. — Мало кто бы вмешался.
Джерт покосился на бокал.
— Эй, командир, ты уже почти кувшин выхлестала.
— Я не твой… А, хрен с ним, — Сотница лениво отмахнулась. — Это все, что ты хотел мне поведать?
Джерт обнажил белоснежные зубы в улыбке:
— Не совсем. Когда я обыскивал корзину, рядом, на земле, нашел вот это, — он протянул вагранийке кусок черной ткани с намалеванным символом, примитивно изображавшим секиру. — Видимо, слетела с рукава одного из тех людей.
Артанна
— Сучий потрох, — в сердцах произнесла она.
— Зачем обзываешься?
— Да я не тебе, — проворчала женщина. — Я знаю, чьи это были люди.
— Наемники?
— Именно, рыжий.
— Меня зовут Джерт.
— Плевать. Это «Братство» Танора. Видимо, теперь они уже не просто конкуренты, а враги.
Энниец старательно продолжал строить из себя дурачка.
— Я видел людей с такими повязками в тавернах, — он прищурился, делая вид, что усиленно вспоминает встречу. — Лекарей убивают, оказывается. Нет, к ним я теперь наниматься не пойду.
— Правильно поступишь. Потому что завтра для Танора и его ублюдков настанет не самое лучшее время.
Джерт широко улыбнулся и скрестил руки на груди.
— А вот теперь мы плавно перешли ко второму пункту нашей беседы. Ты обещала выслушать, помнишь?
— Ну, раз обещала — выслушаю. Говори, — вагранийка продолжала комкать повязку «Братства» в руках. — Заслужил.
— Я могу и хочу помочь тебе.
Наемница нахмурилась и странно посмотрела на эннийца.
— Тебе-то это зачем?
— Мне нужна работа. Я навел кое-какие справки о «Сотне», пока был здесь. Понял, что хочу к вам. Собственно, в Гивое выбирать особо не из чего: либо эти, с секирой, либо ты. Но ты хотя бы не режешь моих земляков, так что выбор очевиден. Вдруг они и меня в покойники запишут? Ну и, разумеется, на тебя приятнее смотреть.
— Чтобы ко мне попасть, нужно что-то из себя представлять. Я не беру абы кого в свое войско.
— Так и я не абы кто, — Джерт улыбнулся еще шире и близко подошел к вагранийке. От нее пахло кислым вином, гарью и какими-то цветами. Духи — дорогие и очень тонкие, как он понял, принюхавшись. — Я хороший эннийский наемник, у которого были причины покинуть дом. Но на моем мастерстве это не сказалось.
Артанна поставила пустой бокал в сторону и оперлась руками о столешницу.
— И в чем же заключается твое, с позволения сказать, мастерство?
— Я был лазутчиком. Всегда впереди войска, малыми отрядами… Умею подкрадываться, вести слежку, брать все, что хорошо и плохо лежит. А еще неплохо стреляю из лука, хорош в рукопашной, владею ятаганом и длинными кинжалами.
— Звучит впечатляюще, — ухмыльнулась вагранийка. — Прямо золотой мужик. Только, раз ты так хорош, почему же тогда не проследил за теми головорезами, убившими моего лекаря? Тебе же это ничего не стоило.
— Зачем? — почти искренне удивился Джерт. — Во-первых, мне не было известно, что это твой человек. Во-вторых, на улицах часто бывают разборки, а я не в свое дело не лезу. Откуда мне было знать, какие у вас здесь порядки? Даже бывшему лазутчику нужно время, чтобы
— Похоже на правду, — кивнула Артанна. — По крайней мере, болтаешь убедительно, рыжий.
— Меня зовут Джерт. Так что скажешь, Артанна-Сотница? Возьмешь меня к себе? Не пожалеешь, обещаю.
Вагранийка задумалась.
— Прости, дорогой, но я не могу поверить тебе на слово. Мне нужно увидеть тебя в деле, — она не успела закончить фразу, а в Джерта уже летел длинный кинжал с искусно выделанной рукоятью. Энниец ловко поймал его и одобрительно цокнул.
— Вагранийский клинок, надо же… Интересная работа. Если временами ты даешь своим бойцам с ними играть, то я точно хочу к тебе наняться.
— Проявишь себя — будешь принят, — отозвалась Сотница. В ее руке был такой же кинжал, — Надеюсь, ты не из тех, кто отказывается бить женщин.
Джерт широко улыбнулся:
— Только если они сами об этом просят.
Для драки и размахивания ятаганом было тесновато, поэтому о сданном оружии жалеть не пришлось. Вагранийский нож давал больше свободы для маневра. Пружиня, наемники переместились в центр — между письменным столом и кроватью. Оба медлили, пытаясь предугадать действия друг друга.
Вагранийка атаковала первой, желая посмотреть на реакцию. Энниец отбил удар и шагнул назад. Не мешкая, Артанна атаковала снова. Джерт ушел левее и нырнул под ее руку, ударил кулаком в бок. Наемница зашипела и отскочила в сторону, энниец перешел в наступление и сделал выпад, но не смог подойти близко — не хватило места. Вагранийка перехватила его руку и от души пнула ногой в живот. Джерт захрипел, но успел увернуться от следующего удара.
Кинжал Артанны пролетел рядом с его лицом. Она переместила вес вперед и едва удержала равновесие. Воспользовавшись паузой, энниец приложил женщину лицом в стену. Послышался стук, треск, глухие ругательства по-вагранийски. Прикроватная тумба опасно закачалась, и Артанна, улучив момент, придержала ее ногой. Она успела присесть под пронесшимся над головой лезвием, развернулась и ударила рукоятью кинжала по ноге противника. Джерт упал на одно колено. Не имея возможности применить клинок, энниец ударил женщину по лицу. Кулак задел щеку Артанны.
— Вот же сукин сын!
— Сама же разрешила!
Она поднырнула под пролетевшую руку и, перехватив кинжал рукоятью вперед, впечатала его в солнечное сплетение противника. Джерт закашлялся, Артанна крепко врезала ему по носу и повалила на пол. Падая, энниец задел столик с напитками, и стеклянные сосуды с жалобным звоном посыпались на пол. Сотница нависла над наемником, навалившись на него всем корпусом.
Джерт ударил лбом ей по носу, недостаточно сильно, чтобы сломать, но в самый раз, чтобы отвлечь, и рывком перевернулся, подминая вагранийку под себя. Кинжал она выронила. Одной рукой вагранийка удерживала руку с клинком противника, второй судорожно шарила рядом с упавшим столиком в поисках разбитого стекла, которым можно было воспользоваться. Джерт давил все сильнее, руки обоих дрожали от напряжения.