Цена мести

Крейвен Сара

— Что я отчаянно стараюсь изменить, — возразил Каз. — Разве вы не замечаете? Дорогая, мы можем познакомиться ближе попутно. Но, мне кажется, я сразу понял, что вы — это она. Думаю, не стоит надеяться, что вы почувствовали то же самое. Но теперь, когда я нашел вас, Тарн, я не позволю вам уйти. Потому что я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой. Вы и только вы на всю жизнь.

— Я… Мне надо подумать, — с трудом выговорила Тарн. — Дайте мне время. Мы должны быть уверены…

Каз печально вздохнул:

— Дорогая,

я уверен. Теперь мне необходимо убедить вас. Но я буду терпелив. Я даже не спрошу, любите ли вы меня. Не сейчас. — Он надел ей туфли. — Видите? Они подошли. Так что, Золушка, теперь вам не удастся меня прогнать.

— Вы можете считать себя принцем. — Тарн поднялась. Она старалась говорить спокойно, хотя ее мир только что перевернулся с ног на голову. — Но люди, которые гуляют со своей собакой, наверняка думают, что вы сбежали из сумасшедшего дома.

Каз повернулся к пожилой паре. Мужчина и женщина шли по берегу рука об руку, собака бежала впереди.

— Здравствуйте! — крикнул Каз. — Очень приятный день сегодня.

Мужчина недоверчиво посмотрел на небо:

— Кажется, лучшее, что он мог дать, уже позади. Горизонт в тучах. Скоро начнется дождь. Предательская тут погода в это время года.

«Предательская, — подумала Тарн. — Почему он употребил именно это слово?»

— Дорогая, вы дрожите, а наши куртки остались в машине. — Каз протянул ей свой свитер. — Наденьте.

И Тарн послушно надела его, хотя знала, что никакие шерстяные вещи не спасут ее от внутреннего холода.

«Боже, — размышляла она с отчаянием, — что я наделала? Хуже всего то, что я не уверена, что знаю себя. Это ужасно!»

Глава 8

Возвращаясь в Лондон, они в основном молчали.

Каз был внимателен, спрашивал, не холодно ли ей, не хочет ли она послушать музыку. Тарн вежливо согласилась, надеясь таким образом избежать обсуждений планов на будущее. И отклонила предложение остановиться где-нибудь и выпить чашку чая.

Она хотела поскорее добраться до дома — ей надо было подумать. Решить, что делать дальше.

Тарн убеждала себя, что слова Каза ничего не значат, что он, вероятно, точно так же становился на колени перед Эви.

И все-таки Тарн не могла забыть, как от его взгляда у нее перехватило дыхание, как его улыбка проникла ей в самое сердце, какой теплой и сильной была его рука, сжимавшая ее руку, когда они возвращались к машине. И вдыхала запах одеколона Каза, который хранил его свитер.

Но это мелочи. Гораздо труднее будет избавиться от других ощущений.

«Как он мог выглядеть таким искренним?» — спрашивала она себя. Ведь Каз почти заставил ее поверить…

Тарн оборвала себя. Надо думать не об этом.

Важнейшая часть ее плана — заставить Каза желать ее. Но этого мало. Надо чтобы он буквально сходил с ума от неудовлетворенного желания. Тогда она публично

обвинит его. И благодаря Лайзе Тарн уже решила, где и когда это произойдет.

— Каждый год в июне мы устраиваем праздник в саду, в Винсли-Плейс, — поведала ей Лайза. — Приглашаются все сотрудники компании, от директоров до уборщиц. Нас доставляют туда и обратно на специально заказанных автобусах, чтобы никому не пришлось, выпив, садиться за руль. Прекрасный буфет, море шампанского, танцы. И оплачивает это Каз.

Прекрасно! Все сотрудники компании узнают о мерзости, которую он сотворил.

— Звучит заманчиво, — улыбнулась Тарн.

Но сегодняшнее событие нарушило ее планы. Если она примет предложение Каза, ей наверняка придется приехать на праздник в качестве его невесты. Значит, любая попытка очернить его очернит и ее. Люди начнут интересоваться, как она согласилась выйти за него замуж, зная, что сделал Каз.

И ей нечего будет им ответить.

Если, конечно, он не собирается держать помолвку в секрете, пока Тарн не надоест ему, как надоела Эви. Эта мысль была подобна удару ножом. Но даже она была не способна изменить чувства, которые Тарн испытывала к нему.

Ей казалось, будто внутри поселились два совершенно разных существа и боролись за власть над ее душой. Тарн считала, что она не вправе подчиняться импульсам вроде того, который на берегу едва не бросил ее в объятия Каза.

И не вправе забыть, что ее спасла не сила воли, а гулявшая по берегу пожилая пара.

Делла как-то спросила, как бы она реагировала на Каза, если бы тут не была замешана Эви. Тогда она ответила неопределенно.

«Не знаю, что бы я ответила сейчас», — вздохнула Тарн.

Подъехав к ее дому, Каз не стал выключать мотор. Он долго и задумчиво смотрел на Тарн, потом сказал:

— Я не спрашиваю, можно ли мне подняться наверх.

Она прикусила губу:

— Спасибо. Что бы ни было, вы подарили мне прекрасный день. — Тарн потянулась к ручке дверцы. — Да, ваш свитер.

— Оставьте его себе. — Каз лукаво улыбнулся. — На вас он выглядит гораздо лучше, чем на мне. Когда вы примете решение, каким бы оно ни было, сообщите мне.

— Да.

— И я не позволю себе поцеловать вас, если вы об этом думаете.

Ее попытка улыбнуться не удалась.

— Вы очень прозорливы.

— Нет. Но мне кажется, что я и так слишком сильно давил на вас сегодня. — Каз погладил ее по щеке. Осторожно дотронулся до губ. — Обещайте, что мы вскоре поговорим.

Во рту у Тарн пересохло. Она молча кивнула и вышла из машины.

Девушка поднялась по лестнице, ощущая дрожь в коленях, вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, уставившись невидящим взглядом куда-то в пространство.

Потом Тарн заставила себя пройти в кухню, приготовить крепкий кофе и дать ему настояться, пока она будет принимать душ.