Цена моей нелюбви. Я тебя верну
Шрифт:
Чакырбейли не в счет. Я вижу, что ему небезразлична судьба сына. А это уже совсем другие категории.
— Дарина, а вы собрались? — доносится его тревожный баритон, смешиваясь с голосами за дверью.
И я просто не выдерживаю. Сбрасываю звонок и закрываю глаза. Нужно успокоиться. За всем этим я не замечаю, как Каан начинает тянуться ко мне, и лишь когда его ручка касается моей, открываю глаза, и, взяв сына на колени, крепко обнимаю. Стараюсь успокоиться и глубоко дышу. Через какое то время мне все же удается это сделать. Да и в подъезде замолкают голоса. Значит,
Зато раздается еще один звонок в дверь. Но в душе уже нет нехорошего предчувствия.
Так и выходит.
— Азиза! — Я пропускаю няню в квартиру.
— Я пришла тебе помочь, — с ходу говорит она, и я чуть улыбаюсь.
— Проходи. — Приобняв ее, спрашиваю: — Ну ты как? Как мама?
— Все так же. — Няня поджимает губы. — Но мы надеемся на лучшее. Молимся за ее здоровье. Очень сильно хочется, чтобы она пришла в себя и все наладилось, но...
— Так и будет, — шепчу я, и поддерживающим жестом поглаживая ее по спине. — Уверена, все и правда наладится.
Она тяжело вздыхает и идёт в ванную, а затем берет на руки Каана.
Я же упаковываю оставшиеся вещи. Игрушки Каана собираю в последнюю очередь, потому что он никак не хочет их отпускать.
К восьми часам приезжает и Альпарслан. Под глазами — темные тени. Вид встревоженный и усталый.
Он целует сына в макушку, вдыхает его запах и берет на руки.
— Все собрали? — спрашивает, окидывая квартиру пристальным взглядом.
— Да, можем ехать, — киваю я и делаю шаг к вещам.
Но Чакырбейли меня останавливает.
— Стой. — Его рука касается моего плеча. — Сейчас мои люди все заберут.
Я соглашаюсь, а уже в следующую минуту наблюдаю за тем, как наши чемоданы уносят те самые мужчины, которые находились все это время за дверью. Они же и охраняли нас от посторонних. В том числе не пропустили сюда Руслана.
О последнем не думать не получается. Чего он хотел добиться своим приходом? Что пытается донести? О чем мы ещё не говорили или что ещё мне неизвестно? Все эти вопросы мучают меня ежесекундно.
Грудь сжимает от предположений. Надеюсь, с ним тоже все будет в порядке. Зла я ему никогда не желала.Просто нам больше не по пути.
Мы выходим из дома через пятнадцать минут. Прощаемся с Азизой и садимся в машину Альпарслана. Я обещаю няне, что завтра выйду с ней на связь.
Альп посматривает на нас из зеркала заднего вида и кивает, заводя двигатель.
По дороге он созванивается с охраной. Оказывается, они едут с нами. Просто один впереди, а другой позади.
Панический страх волной проходит по телу. Я понимаю, что это делается неспроста, а в целях безопасности, но все же... Я не думала, что все настолько серьезно, раз приходится передвигаться с профессионалами-безопасниками, которые в случае чего наверняка могут начать стрелять.
Судя по их снаряжению, Альп знал, кого берет с собой, и понимал расклад происходящего. Иначе и быть не может.
Не знаю, как долго мы едем, но за это время я успеваю накрутить себя до невозможности и так перенервничать, что просто отрубаюсь вместе с Кааном, который в автокресле чувствует себя
— Дарина…
Я открываю глаза, слыша свое имя.
Альп вытаскивает спящего сына из машины и смотрит на меня, кивком показывая, что мы приехали.
— Все уже?
— Да. Пошли.
Я выхожу из автомобиля и осматриваюсь. Дом, недалеко от которого мы стоим, просто прекрасен Окружен зелеными раскидистыми деревьями. Тут чувствуешь себя будто в другом измерении. Словно ныряешь в чью-то мечту. И чем ближе мы к нему подходим, тем более яркими становятся мои впечатления от увиденного.
Само здание — черно-белого цвета. Панорамные окна. Огромный парадный вход. Двор вымощен каменной плиткой с белым декоративным поребриком по кругу. В середине — небольшой фонтан. Классический стиль с добавлением новых тенденций. Мне очень здесь нравится.
— Альп, это... — Слова застревают на языке, когда я вновь и вновь окидываю дом восхищенным взглядом.
— Нравится?
— Очень. Просто шикарно ...
— Это тот самый дом, куда я хотел тебя привезти еще полтора года назад, — вздыхает он. — Но Руслан узнал об этом и сделал всё, чтобы ты как можно быстрее уехала из города. Я хотел здесь все изменить. Соединиться с тобой. Все объяснить… Но не получилось…
На его откровения я не отвечаю. Пока рано что-либо говорить. Рана на сердце не зажила. Да и вряд ли сможет. Дом, безусловно, шикарный. Да и внутри тоже очень красиво. Но это ничего не меняет. Мы стали чужими людьми, и никакие красивые жесты не смогут повлиять на меня прямо сейчас. Не изменят моего мнения по поводу его поступков. Я нахожусь здесь вынужденно и только ради сына. Ради нашей безопасности.
Альпарслан показывает комнаты, которые тоже удивляют масштабностью и величием. Но что ставит в тупик, так это то, что тут есть даже детская. Это трогает меня до глубины души.
— Это комната для Каана.
Я еле сдерживаю улыбку на губах. Проглатываю колючий ком и прохожу дальше. К окну. Вид просто завораживает.
— Я буду спать в другой. Не буду вам мешать. Можешь осмотреться. Места много. На первом этаже кухня. Она в твоем распоряжении. Холодильник забит едой и...
— Спасибо, — с благодарностью киваю я и поворачиваюсь к нему ровно в тот момент, когда он кладет Каана на постель.
Сын начинает активно чмокать, пока Альпарслан освобождает его от теплой кофточки.
Картина умиляет.
Отец и сын...
На языке появляется горечь. Меня трясет от несправедливости и разочарования. Все это могло быть вместе...
Я стряхиваю морок, когда перед глазами вновь начинают появляться картинки из прошлого, и останавливаю порыв Альпа побыть с нами еще немного.
— Можешь идти, — говорю жестко. — Дальше я сама.
Альп нехотя кивает.
— Кстати, здесь есть домработница. Она сама разложит ваши вещи по шкафам. Так что об этом не беспокойся. И если нужна будет помощь — зови, — бросает он перед уходом, и, поцеловав сына в лобик, покидает детскую, оставляя меня в смешанных чувствах.